Клятва мести

Рейн П.

Когда кажется, что он может быть близко, я полностью отрываюсь от него.

Его глаза распахиваются, и он выглядит так, будто собирается что-то сказать, но когда я опускаюсь еще ниже и посасываю одно из его яиц, его глаза закатываются обратно в голову, и он стонет. Я обрабатываю его член рукой, сжимая кончик, когда дохожу до конца, и нежно посасываю его яйца, пока он не превращается в отчаянную версию самого себя.

— Черт, Мира, мне нужно, чтобы мой член снова оказался у тебя во рту. Я скоро кончу.

Ухмыляясь,

я возвращаю свой рот на его член и толкаю его к задней стенке горла, все время поддерживая с ним зрительный контакт. Он вдыхает и не отпускает меня до тех пор, пока я снова не провожу языком по кончику.

С рычанием он запускает одну руку в мои волосы, снова прижимает меня к своему члену и приподнимает бедра. Он больше не позволяет мне задавать темп.

Он несколько раз всаживается в меня, а затем прижимает мою голову к своему члену. Я пытаюсь расслабить горло, хотя мне трудно дышать. Слезы текут по моему лицу, пока, наконец, он не оттаскивает меня от себя за волосы. Затем он делает это снова и снова.

— Прикончи меня, dolcezza.

Голос у него хриплый, и я с радостью выполняю его приказы.

Я работаю над ним еще. Через несколько секунд я понимаю, что он вот-вот кончит, просто по звукам, которые он издает. Но вместо того, чтобы удержать себя на задней стенке моего горла, он вырывается и кончает мне на лицо.

Его семя отмечает мою щеку, подбородок и шею, а когда он кончает, то смотрит на меня с благоговением.

— Никогда не видел ничего красивее.

Интонация его голоса заставляет меня поверить ему.

Именно тогда я замечаю красноту, просачивающуюся сквозь повязку на его грудной клетке.

— О нет, ты истекаешь кровью. Я смотрю на него с беспокойством, но он пожимает плечами.

— Это стоило того, чтобы вернуться к медсестре.

32

МАРСЕЛО

Хорошо то, что я освобожден от занятий на этой неделе без каких-либо последствий. Более того, сегодня утром я сказал канцлеру Томпсону, что эти два удара против меня должны быть отменены, поскольку я был застрелен в школе, где якобы нет насилия. Он с радостью согласился и сказал, что они делают все возможное, чтобы выяснить, как пуля попала в кампус, не говоря уже о пистолете.

Самое поганое в том, что Джованни все время находится в моей комнате, нависая надо мной, как няня или что-то в этом роде — за исключением тех случаев, когда я выгоняю его, когда ко мне присоединяется Мирабелла.

— А как насчет мистера Смита? — спрашивает Джованни.

Я качаю головой. — Зачем ему подвергать опасности то, что у него здесь есть?

— Какого парня с оливковым оттенком, густыми темными волосами и еще более толстыми золотыми цепями зовут мистер Смит? — он поднимает бровь.

Я смеюсь, а потом хватаюсь

за бок. — Я знаю, что там происходит что-то странное, но мое чутье подсказывает, что это был не он.

Звук вставляемого в дверь ключа заставил Джованни вскочить на ноги, приготовившись к засаде, которой не последовало. Вместо него с моим обедом входит роскошная женщина в клетчатой юбке.

— Ты дал ей ключ? — Голова Джованни мотается в мою сторону. — Какого черта?

Мирабелла ставит сумку на стол рядом со мной, и я похлопываю ее по ноге, чтобы она села.

Она целует меня в щеку, когда делает это. — Нам нужно найти Джованни девушку.

— У меня много девушек.

Джованни снова садится.

— Конечно. — Мирабелла закатывает глаза. — Есть какие-нибудь сведения о том, кто всадил пулю в пистолет?

— Нет.

Мои губы сжимаются в твердую линию.

— Что ж, у меня есть интересные новости. Когда я готовился к обеду, ко мне подошел Данте. — Я напрягаюсь под ней, и она похлопывает меня по бедру. — Расслабся. Ничего подобного. Он хочет встречи с тобой. Хочет отстаивать свое дело.

— Он сейчас проходит через нее? — Джованни разводит руками. — Я его секундант. Я!

Он выбегает из моей комнаты, и мы оба смеемся, когда он хлопает дверью.

— Он собирается нанести мне удар, — говорит она.

Я кладу руку ей на шею и притягиваю к себе. — Я бы убил его первым.

Затем я притягиваю ее к своим губам и проникаю языком в ее рот.

Наш поцелуй становится безумным, и моя рука ныряет ей между ног, дразня ее над трусиками.

Как только мой палец задевает резинку, чтобы скользнуть по ее трусикам, она отрывает свои губы от моих. — В отличие от некоторых людей, мне нужно идти в класс.

— Пропусти. У меня теперь есть влияние на ректора.

Я провожу большим пальцем по мокрому пятну на ее шелковых трусиках.

— Ага. Я вернусь позже. И что ты хочешь, чтобы я сказал Данте?

Я откинулся назад и сломал шею, не желая говорить о делах, когда все, чего я хочу, это чтобы она снова опустилась на меня. Черт возьми, для человека без опыта она пристрастила меня к своему рту. — Тебе нравится быть посредником?

Она пожимает плечами, но по ее улыбке видно, что она это делает.

— Скажи Данте, чтобы встретил меня сегодня в десять вечера в моей комнате. Лучше бы он пришел сам. Мои ребята будут охранять двери.

Она целует меня в щеку и отскакивает от моих коленей.

— Я передам сообщение, — говорит она, направляясь к двери.

— Вернись сюда и поцелуй меня по-настоящему.

Она преодолевает дистанцию и наклоняется, чтобы полностью поцеловать меня. Я шлепаю ее по заднице, и она визжит, отстраняясь.

— Ты убиваешь меня.

Я стону, передвигая стояк в штанах рукой.