Клятва
Шрифт:
– Я хочу уехать.
– Да пожалуйста, - пожал плечами чародей. – Я научил тебя защищаться, научил колдовать. Уж как-нибудь постоять за себя ты сумеешь, великая чародейка. Поезжай, посмотри мир. Своим глазам ты, надеюсь, поверишь. Может, заодно их и раскроешь.
– Ты всегда считал меня маленькой глупой эгоисткой, - не слушая его, пробормотала девушка. – Ты никогда…
Чародей, лёжа на кушетке и вдыхая ароматный дым, окинул её изучающим взглядом.
– У тебя кризис личности, милая. Запоздалый. Пора тебе и правда отсюда уехать. Только до этого, будь добра, сделай одну вещь.
Элиз настороженно глянула на него.
– Какую?
– Какую? – передразнил её Зак. – Лиззетта, детка, ты чародейка, тебе семнадцать и ты, Великая Мать, ещё девственница! Поверь мне, месяц бурных постельных утех, первая любовь – и твои мозги встанут, наконец, на место.
Элиз оглядела его и с омерзением отвернулась.
– Я не хочу.
– Хочешь, дурочка, хочешь, - отмахнулся Заккерий. – Ещё как хочешь. Только нос воротишь, выбирая. Ах, рабы нам не нравятся, у них нет свободы выбора, какой кошмар. Ах, слуги нам тоже не нравятся, они от меня чего-то не того хотят, и вообще, грязные мысли думают. Ах, принцев нам на блюдечке подали – король расстарался, так ты и тут: фе, они мне лгут. Как будто это важно в постели! Детка, да ты дурочка, самая настоящая. Чародей получает силу из плотского наслаждения, взаимного, и ты это отлично знаешь. Вокруг тебя бездна народу мужского пола, которые не прочь с тобой переспать. Пользуйся!
– И стать такой же извращённой, как ты? – процедила Элиза, вставая. Всё, достаточно с неё. – Меня тошнит от твоих забав.
– Так не подглядывай, - рассмеялся чародей. – Щепетильная ты моя. Против природы не пойдёшь, да?
– Я хочу найти человека, который мне не будет лгать, - скорее для себя шепнула Элиза, но чародей, конечно, услышал.
– А ещё я хочу принца на белом коне, который увезёт меня в свой замок и сделает королевой, - визгливо протянул он. – Правда, от одного такого я уже сбежала, но ничего, чудеса же случаются, и я в них верю, и обязательно найду принца, который полюбит меня такой, какая я есть!
Элиза хлопнула дверью, и последующий смех звучал приглушённо, но ничуть не менее обидно.
«Если я когда-нибудь стану такой же, - билось в голове девушки, – проще сразу удавиться».
– Госпожа? – выглянула на звук шагов служанка – судя по смятому платью и не убранным в причёску волосам – до этого сильно занятая.
Элиза отмахнулась и девушка, сверкнув улыбкой, исчезла за дверью своей комнаты. Чародейке не стоило ни читать мысли, ни хотя бы прислушиваться, чтобы различить за ней и приглушённый мужской голос – кажется, грума.
Тонущий в ночных сумерках дом вдруг представился Элизе грязнее борделя.
«Уеду».
Волк развалился на застеленной кровати, а чародейка всё никак не могла оторваться от зеркала. «Ханжа, - смеялся в голове голос Зака. – Маленькой Лиззетте ещё рановато вести себя как старой деве».
Может, он и прав… Но маленькая Лиззетта помнила и запах роз, и своё первое и последнее «я люблю тебя». Помнила и ненависть, и захлестнувшую ненависть жалость в затянутом в чёрный бархат юноше, чьё имя и лицо Элиза всеми силами старалась загнать подальше в воспоминания, но помнила, помнила – и слишком хорошо.
Плевать на принцев, хотя сердце всё ещё сладко вздрагивало при перечислении титулов какого-нибудь незнакомца, и Элиза заочно представляла его великолепным красавцем, впоследствии разочаровываясь. Но просто честности? Благородства. Неужели абсолютно все сказки – ложь?
«Ты ничему не научилась, - любил усмехаться Зак. – Маленькая глупая Лиззетта». А чему учиться? Что мир грязен, циничен, жесток, а настоящим чувствам место только в сказках?
– Моя госпожа.
Элиза замерла, когда чужие руки легли на плечи. Чужие губы нежно коснулись чувствительного местечка за ушком. И ненавязчивый аромат мяты и полевых трав ткнулся в нос.
Волк спокойно спал в соседней комнате. Чужака он бы почувствовал. Злоумышленника – тоже, причём обязательно. Да и откуда здесь, в Ярати, кто-то будет злоумышлять против чародеев? Глупо даже думать. Эта страна расцвела, когда король Овидий заручился помощью Заккерия. Чародеев здесь благотворили, от них, него – Зака – зависел прирост торговли и преумножение богатств яратцев.
Элиза судорожно выдохнула, когда руки незнакомца – нежные, ласковые – приобняли её и легли на талию. Какая-то её часть вопила от восторга, заставляя подставляться приятным прикосновениям, отдаться удовольствию и ни о чём не думать. Но куда большая часть кричала от ужаса, подсовывая яркие картинки рушащейся башни и распростёртого на веселеньких розовых простынях тела.
– Прекрати.
Руки остановились. Губы, добравшиеся до ключицы, оторвались – Элиза подалась следом и уткнулась в пьяные синие глаза.
Юноша-раб с рынка преданно смотрел на неё, и в его глазах светилась искренняя любовь.
– Заккерий!
– прошипела Элиз, вскакивая. – Ну это уж слишком!
Северянин удивлённо проследил за ней взглядом.
– Моя госпожа недовольна? – с искренней грустью вздохнул он. – Прошу, госпожа, скажите, что не так?
Элизу трясло, когда она смотрела, как юноша поднимается, медленно подходит к ней, осторожно берёт за руку, целует.
– Я сделаю всё для вас, госпожа, всё. Скажите, что вы хотите?
И да, он не лгал.
– П-п-посмотри на меня, - дрожащим голосом приказала Элиза, заставляя себя коснуться его плеч.
Юноша послушно поднял взгляд.
«Зря ты так, - шептал в голове голос Заккерия. Элиза так и не смогла освоить достаточно сильные щиты, чтобы выкинуть наставника из своего сознания. – Что ты будешь с ним делать? С тобой он будет счастлив. Так, как никогда прежде. Отправишь домой? Правда? После шёлковых подушек и рябчиков в сладком соусе он, конечно, будет рад вернуться на хлеб и воду. Глупая девочка Лиззетта, бери, пока дают. Тебе же нравится мой подарок, признайся. Бери. И всем будет легче».
Элиза закрыла глаза, уронила руки. Юноша исчез, она снова была в комнатах одна вместе с Волком. Больше никаких подарков от Заккерия. Хватит. С неё хватит.
Нельзя издеваться над человеческим сознанием. Нельзя выворачивать его наизнанку. Пусть ошибается, пусть страдает, но делает это сам, и будет свободен.
«А теперь ты исполнила сокровенное желание нашего синеглазого северянина, и назавтра, когда он очнётся вдали от Ярати на пороге дома давней подруги, которая и думать о нём забыла, он тебя проклянёт», - шепнул голос Зака.