Клыки и монеты

Яшкин Алексей

Проводив гостя, Шрайбер вернулся в гостиную, остановился, задумчиво смотря на висевший на стене семейные портрет. В центре полотна была изображена сидящая Вильгельмина, супруга Герхарда, державшая на коленях девочку двух лет. Стоявший рядом мальчик пяти лет ухватился за юбку Мины и с любопытством смотрел куда-то в сторону от зрителя. За ними стоял сам охотник, положивший ладонь на плечо жены.

Глядя на улыбающуюся жену, Герхард мысленно повторял разговор с молодым Симоном. Пожалуй, тот смог произвести приятное впечатление. Осталось узнать мнение Абеля по этому поводу. Нужно было навестить напарника, лечащегося

в госпитале имени святого Альфонса.

Глава 2

Альзенбург входил в число крупнейших городов страны и уж точно был самым главным портом на всю северную половину государства. Говорили, что в нем жило больше десяти тысяч человек. Герхард, который значительную часть времени проводил на улицах, был склонен поверить в это. И даже признать, что эта оценка преуменьшенная — в городских трущобах жителей было намного больше, чем казалось на первый взгляд.

Незамерзающая даже самой суровой зимой гавань обеспечивала бесперебойную торговлю с остальными частями страны, ближайшими соседями и далекими Новыми землями на западе. Целые припортовые кварталы были отданы под торговые склады. Величественный собор святого Михаила и полторы дюжины церквей могли удовлетворить самых благочестивых жителей города. А для других, менее требовательных горожан, были целые улицы, отданные под кабаки и увеселительные заведения самого разного рода. В городе работали аптеки и оружейные цеха, сапожные и книжные лавки, новомодные мануфактуры и старые семейные цеховые мастерские. В Альзенбурге можно было найти все, чего только пожелает душа.

Шрайбер шел по Скорняжей улице, выбрав самый короткий путь до госпиталя. По пути он поприветствовал знакомого жандарма, стоявшему на перекрестке. Тот важно кивнул в ответ, красное перо на высокой шляпе покачнулось в воздухе. Охотникам приходилось много общаться с жандармами, и Герхард предпочитал поддерживать с ними хорошие отношения, пусть порой в ущерб собственным интересам.

Охотнику нравилось ходить по людным улицам. Он слишком часто бывал в пустых переулках трущоб, в вымиравших ночью складских районах. Чем больше людей было вокруг, тем спокойнее становилось Герхарду.

Путь занял не больше получаса. Этого времени хватило, чтобы еще раз обдумать встречу с Симоном и прийти к окончательному решению. Оставалось только узнать, как к нему отнесется напарник.

Госпиталь святого Альфонса считался лучшим в городе. Герхард сам однажды провел здесь три недели, также после неудачной охоты. Оказавшись внутри, охотник узнал у принимавшего больных монаха, где найти Абеля. Брать-альфонец безразлично указал направление, вытирая руки о белую рясу, и без того покрытую пятнами, напоминавшими засохшую кровь. Благодарно кивнув, охотник отправился искать напарника.

Со второй попытки удалось найти нужную келью. Эйбенхост смог позволить себе отдельную комнату, но на удивление небольшую. Аккуратно сколоченные нары занимали едва ли не все свободное место. Растянувшийся на них рослый охотник смотрелся немного комично.

— Абель?

Пришлось позвать еще несколько раз, прежде чем тот проснулся. Громко всхрапнув, старший Эйбенхост дернулся и приподнялся на локте. Герхард обратил внимание, что напарник все еще выглядел бледно, оттого кровоподтеки на лице были еще заметнее.

— Герд! Решил-таки

меня навестить? Извини, не могу поприветствовать тебя стоя. Нога моя по-прежнему сломана, но есть хорошая новость — братья смогли спасти колено, оно будет нормально сгибаться. Смешно и стыдно. И ладно бы тот вампир специально это сделал, так ведь просто под ноги бросился. Сейчас самостоятельно даже отлить сходить не могу.

Герхард сочувствующе покивал головой. Впрочем, оба понимали, что особого сопереживания Шрайбер не испытывал — охотники старались не привязываться друг к другу и держались отстраненно во всем, кроме дела.

— Я поговорил с твоим… кем он тебе приходится? Троюродным племянником? Интересный юноша. Думаю, можно будет попробовать взять Симона поработать вместо тебя.

— Аккуратней со словами, Герд, — предупредил его напарник. — Не вместо. А до тех пор, пока я не выздоровею. Потом уже решим, что делать. Нужно понимать, что наш план потерял смысл — долю Михаэля тебе одному никто не отдаст. С учеником-то, которого еще за руку водить нужно.

— Насколько ты здесь поселился?

— Надолго, — тяжело вздохнул Абель. — И монахи так говорят, и по собственным ощущениям. Сильнее всего я боюсь, что кость срастется неправильно, придется раздробить и начинать заново. Самое раннее — полгода, прежде чем смогу нормально работать. Скорее всего, на ноги встану быстрее, но так, исключительно с тросточкой.

Прогнозу можно было верить. Высокий, широкоплечий, с открытым простым лицом, Абель не сильно походил на образованного человека. Однако за плечами у него, как и у большинства охотников, были годы, проведенные в университете и степень бакалавра медицины. Герхард имел такое же образование, однако врачебной практикой не занимался с тех пор, как покинул стены альма-матер.

— Как тебе Симон? — сменил тему Абель.

— Очень спокойный. Помнишь, в университете рассказывали, что характер человека определяется балансом четырех жидкостей — черной венозной крови, красной артериальной, флегмы и желчи? Складывается впечатление, что твой Симон целиком и полностью состоит из флегмы. И если порезать его ножом, то вместо крови пойдет.

— Только не надо так делать. Думаю, толк из него выйдет. Пусть пока получает ученическую долю.

Герхард сдержанно улыбнулся. Оба понимали, в чем было дело. В отличие от напарника, Абель не обременил себя семьей и единственный его родственник, о котором Шрайбер слышал за семь лет знакомства — это все тот же Симон. Сейчас, оказавшись в госпитале, Эйбенхост остался без заработка, и не нашлось людей, готовых его содержать.

Остался простой выбор: либо жить на старые сбережения, в наличии которых Герхард не был уверен, либо искать источник дохода. Пусть и меньший, чем был прежде. И оба охотника понимали, что сейчас предложит Абель.

— Герд, давай уговоримся так. Мою половину выручки поделим между Симоном и мной. Ты остаешься при своих, пока я не поправлюсь. Потом, ясное дело, я тебе все компенсирую. Я буду забирать четверть, ты — все остальное.

— Ну а Симон? — с усмешкой спросил охотник.

Пока расчеты Абеля его устраивали. Такие условия выглядели не слишком выгодными для Шрайбера, но он был готов пойти на это ради напарника. В конце концов, легче было дождаться его выздоровления, чем учить новичка с нуля.