Книга стихотворений
Шрифт:
"Отца и сына" - Адресаты ближе неизвестны. Воровство одежды в банях упоминается как обычное явление в Риме от Плавта до Петрония. Рифма в ст. 3-4 воспроизводит созвучие подлинника.
34.
Неизвестно, написан этот гимн для исполнения на каком-нибудь настоящем празднике в честь Дианы (в марте или августе), подобно "Юбилейному гимну" Горация, или как простое лирическое упражнение, подобно оде I, 21 того же Горация; второе вероятнее. Диана прославляется как Латония (дочь Латоны, разрешившейся от бремени на Делосе, ст. 8), как Луна ("с чуждым светом", отраженным от Солнца, ст. 16), как Тривия-Геката, богиня ночи, и как Люцина-"Светлая", богиня-покровительница рожениц, отождествляемая также с Юноной, богиней брака. Как богиня охоты она покровительствует диким лесам (ст. 9-12), а как размерительница месяцев - сельским работам (ст. 17-20). Распределение строф между хорами юношей и девушек (ср. № 62) неизвестно.
35.
Стихотворение обращено к другу-стихотворцу из Нового Кома на Ларийском озере (ныне Комо, к северу от Милана), ближе неизвестному. Писано из Вероны, видимо, вскоре после возвращения из Вифинии (№ 4 и 31).
Ст. 6. …друг его (он же мой)… - Так Катулл вычурно называет самого себя.
Ст. 14. "Диндимену" читал свою… - "Диндимена", заглавие поэмы Цецилия, - имя Кибелы, Матери богов, о которой сам Катулл писал в стихотворении № 63: свидетельство общего интереса сверстников Катулла к восточным культам.
Ст. 17. …ученей / Даже Музы Сапфо… - т. е. поэтессы VII-VI вв. Сапфо, за которой твердо закрепилась (со времен эпиграммы Платона, "Палатинская антология". IX, 506) прозвище "Десятая Муза". У александрийских поэтов и ученых она была в почете, Катулл перевел из нее стихотворение № 51.
36.
"О стихах Волюзия" - Подруга поэта (как обычно, принято считать, что это Лесбия) повздорила с ним, он стал писать на нее язвительные стихи ("ямбы", ст. 5), тогда она согласилась примириться, но с тем, чтобы Катулл в честь этого сжег эту "писанину дряннейшего поэта" (может быть, намек на автохарактеристику Катулла в № 49); Катулл же подменяет свои стихи исторической поэмой Волюзия (ср. о нем № 95, 7), который-де поэт еще того дряннее. Этот Волюзий ближе неизвестен; высказывалось мнение, что это зашифрованное имя Танузия, историка, нападавшего на Цезаря (Светоний, "Юлий", 9; Плутарх, "Цезарь", 22), чьи "Анналы" тоже были очень длинными (Сенека, "Письма к Луцилию", 93, 10), но, по-видимому, не стихотворными, а прозаическими.
Ст. 7. …алтарь хромого бога… - Костер Вулкана, бога огня; в подлиннике изысканный эпитет-неологизм "медленноногого" (tardipedi).
Ст. 8. …на дровах… заклятых… - "„заклятыми" называются деревья, посвященные богам подземным и отвратительным; на костре из них следует по указу сожигать зловещих уродов и иные пагубные знаменья" (Макробий, III, 20, 3).
Ст. 11. О, рожденная… - Далее перечисляются места культа Венеры: на Кипре - Идалий, где она вышла из моря на сушу, Голг с древним ее храмом и Амафунт с общим храмом ее и Адониса; на Адриатике - Урий (связь его с Венерой неизвестна), Анкона с храмом Венеры Морской и Дуррахий (ныне Дуррес), людный перевалочный пункт между Италией и Грецией; на малоазиатском берегу Эгейского моря - Книд с храмом, знаменитым Праксителевой статуей нагой Афродиты. Книдские тростники упоминает еще Плиний Старший, XVI, 156.
37.
Кабаки ("таверны") были местом времяпровождения простонародья, сенаторам прямо запрещалось посещать их, и люди высших сословий заходили туда лишь в поисках острых ощущений. Говорится ли у Катулла о настоящем кабаке (ст. 2 "девятый столб от храма Близнецов в шапках", т. е. от храма Диоскуров на форуме: Кастор и Поллукс часто изображались в круглых колпаках; столбы перед домами служили вывесками кабаков, а непристойные изображения и надписи на стенах, упоминаемые в ст. 10, сохранились на многих зданиях в Помпеях), или, метафорически, о частном доме, с которым он был в ссоре, сказать трудно. Ссора была из-за женщины: обычно считается, что из-за Лесбии, потому что ст. 12 "Которую любил я крепче всех в мире" повторяется в № 8, 5 (где, впрочем, Лесбия тоже не названа по имени), но, конечно, Катулл мог применить такую четкую формулу и к другой женщине. Цицерон в речи "За Целия", 48, говорит, что Клодия "раскрыла дом свой для всякой похоти и напоказ вела себя, как блудная девка", - но это такая же ораторская гипербола, как и у Катулла. Упоминаемый в конце Эгнатий "из кроличьего края", ст. 18 (из испанской Кельтиберии, где водился особый вид кроликов "неисчислимой плодовитости".
– Плиний Старший, VIII, 127) - подробнее обличается в № 39.
38.
Адресат - поэт того же круга, что и Катулл (Овидий, "Скорбные элегии", II, 436, перечисляет его в ряду эротических лириков вслед за Катуллом, Кальвом, Тицидой, Меммием, Цинной и др.), он же и оратор, адресат ряда писем Цицерона, погибший в 41 г. в гражданской войне на стороне сената против Антония и Октавиана. По настроению стихотворение перекликается с № 30; комментаторы XIX в. считали их предсмертными произведениями Катулла, разочарованного в любви и умирающего в чахотке.
Ст. 8. …печальнее плачей Симонида.
– Греческий лирик Симонид Кеосский (556-467) прославился хоровыми песнями (в том числе надгробными "френами" - он считался начинателем этого жанра) и эпиграммами (в том числе эпитафиями).
39.
Ср. № 37, 17-20. О том, что кельтиберы (группа племен центральной и северной Испании, смешавшихся из древних жителей Испании, иберов, и пришлых, кельтов) имели обыкновение мыться и чистить зубы мочой, упоминают Страбон (III, 4, 16, с. 164) и Диодор (V, 33, 5). Этнографы отмечали такой же обычай у эскимосов и чукчей. В Риме же зубы обычно чистили порошком пемзы или золой пережженных костей, рогов, раковин и т. п. Насмешки над людьми, которые смеются только затем, чтобы блеснуть зубами, восходят еще к аттической комедии (Алексид у Афинея, 568c).
Ст. 2-5. На суде… - куда Эгнаций приглашен как друг подсудимого; …над костром… - куда он приглашен как друг дома, и в обоих случаях должен соблюдать пристойную скорбь.
Ст. 9-10. …будь ты из Рима… - в Риме у людей зубы хороши из-за светской привычки к уходу за ними, в Тибуре - от здорового климата, в апеннинской Сабинской земле - от здорового образа жизни (см. № 44 и примеч.), в Умбрии - ради экономии на лечении, в Этрурии - ради удовольствий обжорства (тучность этрусков подчеркнута на всех античных изображениях), у ланувийцев в Лации - просто от природы; но даже им не рекомендуется смеяться без причины (комментарий Р. Эллиса). Жителей своей родной Транспаданской области (к северу от По) Катулл причисляет сюда как бы для справедливости.
Ст. 11. …бережливый умбр… - перевод по рукописному чтению; в издании Бардона принято чтение "Будь растолстелый умбр…" (pinguis вместо parcus).
40.
Равид - лицо неизвестное. По интонациям и отдельным словам стихотворение близко к № 15 и поэтому связано скорее с соперничеством из-за Ювенция, чем с соперничеством из-за Лесбии. "Ямбами" (ст. 2) здесь, как и в № 54, 6, названы бранные стихи любого размера, в том числе и фалекиевского (которым написано и это стихотворение, и № 54). О долгой славе своих стихов (ст. 7) Катулл говорил еще в № 1, 10.
41.
Амеана - гетера, любовница "лихоимца формийского" (ст. 4) Мамурры, героя № 29 (ср. № 57, 4); описание ее безобразия детализируется далее, в № 43; цена в 10 000 сестерциев за любовные услуги (фантастически высокая) повторяется в стихотворении № 103 о своднике Силоне. Текст последних строк испорчен; Бардон принимает более изысканное чтение "…больна: не умеет спросить образную медь (т. е. металлическое зеркало), какова она взаправду".
42.
В основе стихотворения - древний народный правовой обычай: вместо того, чтобы обращаться в суд, потерпевший мог собрать друзей, окружить обидчика в людном месте, хором выкрикнуть свою обиду и потребовать компенсации. Так и здесь: женщина, к которой Катулл посылал свои стихи (комментаторы вполне произвольно отождествляли ее с Лесбией или с Амеаной), написанные на восковых табличках (см. примеч. к № 50), отказывается их возвратить, и Катулл скликает вокруг свои стихи: пусть они требуют, чтобы укравшая вернула им их таблички.