Книжник
Шрифт:
оказалось недостаточно, чтобы очутиться на небесах. Он пошарил рукой. Мешок с
драгоценными свитками лежал рядом. Он сел, тело заныло. Он потер лицо. Встал, и все его
суставы и мышцы завопили от боли. Сила расправил плечи и медленно потянулся. Привычно
воздев руки в хвале, стал молиться. «Этот день сотворил Ты, Господь, возрадуюсь я в
оный…». Может, он ничего такого и не чувствует, но сделает это из послушания. Неохотного
послушания.
С упрямой решимостью Сила поднял
Вскоре он оказался под аркой, ведущей в просторный зал. Там за совместной трапезой
собрались мужчины и женщины всех возрастов. Сила изучал их взглядом, стоя в тени
галереи. Он видел мясо на прекрасном керамическом блюде и фрукты, передаваемые по
кругу в простой плетеной корзинке. Каждый принес что-то свое, чтобы поделиться с
другими.
Вечеря любви.
Силе вспомнились собрания в Иерусалиме в год после вознесения Христа: радостное
волнение, веселье, широко распахнутые навстречу друг другу сердца братьев и сестер.
Иерусалим! Как хотелось ему возвратиться на родину, в те счастливые дни.
Но он знал: даже имей он возможность вернуться в Иудею, все будет по-другому.
Гонения вынудили последователей Иисуса Христа разойтись по другим городам и
провинциям, остались лишь группировки иудаистов, непрерывно воюющие между собой.
Когда-нибудь Рим положит конец раздорам и установит мир с помощью армии — всегдашним римским способом установления мира. Если бы только они послушали!
Иисус предупреждал о разрушении Иерусалима. Иоанн пересказал слова Иисуса Луке, а Лука записал все в рукописи, которую тщательно составлял. Этот благословенный врач
усердно трудился над ней в те годы, когда Сила его знал — в годы их совместных с Павлом
странствий. Сердечный человек, пытливый, образованный. Даровитый врач. Не раз его
помощь спасала Павлу жизнь. И мне тоже.
Бежал ли Лука из Рима? Вернулся ли в Коринф или в Ефес?
В последнем письме Тимофея говорилось, что Иоанн сейчас в Ефесе. У него жила
Мария, мать Иисуса. Ее сыновья, Иаков и Иуда, уверовавшие после воскресения Христа, входили в Иерусалимский совет вместе с апостолами.
— Сила!
Очнувшись от грез, Сила увидел, как через комнату к нему идет Епенет.
— Пойдем. Присоединяйся к нам! — Патробас встал, с ним еще несколько человек.
Епенет провел Силу на почетное место. Диана поднялась и поднесла ему тарелку с
едой. Он поблагодарил, и она улыбнулась, глядя ему в глаза. Подросток, сидевший рядом с
ней, что-то шепнул ей на ухо.
— Это подождет, Куриат, — ответила она.
Все одновременно зашумели, в конце концов, Епенет рассмеялся и поднял руки.
— Тихо! Дайте Силе время поесть, прежде чем мы приступим к нему с
Они снова заговорили между собой, но Сила ощущал на себе взгляды. Он про себя
поблагодарил Бога за пищу, которая стояла перед ним. Свинина, и, судя по ее качеству, свинья хорошо откормилась в дубовых лесах. Для римлян — изысканное яство, а по
Моисееву закону — нечистая еда. Вместо нее Сила положил себе фруктов. Ему, уже много
лет свободному от закона Моисеева, свинина до сих пор не лезла в горло.
Пришли еще люди: многодетное семейство, молодая пара, два старика… Комната
наполнилась народом. И каждый хотел поприветствовать его, пожать руку.
Среди них Сила чувствовал себя одиночкой, замкнувшимся в себе, пленником
14
собственных мыслей, которые гудели в голове, как злые пчелы, не давая ему покоя. Он
страстно желал уединиться и понимал, какой черной неблагодарностью будет встать и уйти.
И куда? В ту тихую богато убранную комнату, где все напоминает ему о вещах, которые он
так старательно пытался забыть?
Все уже поели, и он потерял аппетит. Он видел их нетерпение, чувствовал, как они
жаждут услышать его слова.
Мальчик заговорил первым.
— Ты ведь знал Господа Иисуса, да? — Мать тронула его за руку, но он не обратил на
это никакого внимания. — Ты расскажешь нам о Нем?
И началось:
— Сила, расскажи нам обо всем.
— Какой Он был?
— Как выглядел?
— Что ты чувствовал, находясь рядом с Ним?
— А апостолы? Ты ведь знал их всех? Какие они были? — И снова мальчик, весь
обратившись в зрение, умоляет: — Ты будешь учить нас, как учил других?
Разве он не проповедовал сотни раз в десятках городов от Иерусалима до Антиохии и
самой Фессалоники? Не пересказывал ли историю распятия и воскресения Христа
небольшим группкам слушателей и толпам народа, вызывая у одних благодарение Богу, у
других враждебность и насмешки? Не трудился в Коринфе вместе с Тимофеем, наставляя
тамошнюю общину? Он прошел тысячи миль плечом к плечу с Павлом, основывая церкви — город за городом.
А здесь, в окружении этих отзывчивых и гостеприимных братьев и сестер — не знал, что сказать.
Сила переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь собраться с мыслями, обдумать, с чего начать, — а перед мысленным взором его стоила лишь одна картина: Петр
висит вниз головой, и лужа крови растекается у подножия креста.
И все смотрели на него: в ожидании, в нетерпении.
— Я боюсь… — голос дрогнул, ему показалось, будто чьи-то сильные руки сдавили
ему горло. Он судорожно сглотнул и подождал, пока пройдет это ощущение. — Боюсь