Книжный вор
Шрифт:
Конечно, там было множество мыслей, набросков и снов, относящихся к Штутгарту, Германии и фюреру. А еще – воспоминания о Максовых родных. В конце концов, он не мог их не включить. Должен был.
А потом была страница 117.
Именно там появилась сама Отрясательница Слов.
Это была не то притча, не то сказка. Лизель не могла решить, что именно. Даже спустя несколько дней, когда она посмотрела оба слова в «Словаре Дудена», она так и не смогла выбрать.
На предыдущей странице было небольшое предуведомление.
*** СТРАНИЦА 116 ***
Лизель,
Лизель перевернула страницу.
ЖИЛ-БЫЛ один странный человечек. Он решил, что в его жизни важны будут три вещи:
1. Он будет укладывать волосы не как все, а в другую сторону.
2. Он сделает себе маленькие странные усики.
3. Однажды он будет править миром.
Довольно долго молодой человек бродил, раздумывая, планируя и вычисляя, как ему заполучить мир. И вот однажды его ни с того ни с сего осенило – идеальный план. Он увидел мать, гулявшую с ребенком. Мать долго отчитывала своего мальчика, пока тот наконец не заплакал. А через несколько минут она заговорила с ним очень мягко, и мальчик успокоился и даже улыбнулся. Молодой человек бросился к той матери и обнял ее.
– Слова! – Он ухмыльнулся.
– Что?
Но ответа не было. Он уже убежал.
Да, фюрер решил, что он завоюет мир словами.
– Я ни за что не стану стрелять из ружья, – постановил он. – Мне это не понадобится.
Но безрассудным он не был, отнюдь. Следует отдать ему должное хотя бы в этом. Он вовсе не был глупым. Для начала наступления он замыслил посеять слова в своей стране всюду, где только можно.
Он сажал их день и ночь, ухаживал за ними.
Смотрел, как они растут – и вот однажды густые леса слов зашумели по всей Германии… Она стала страной выращенных мыслей.
ПОКА СЛОВА росли, наш юный фюрер посеял и другие семена – чтобы вырастить знаки, и эти всходы тоже вот-вот должны были зацвести. Время пришло. Фюрер взялся за дело.
Он позвал народ в свое блистательное сердце, заманивая людей самыми красивыми, самыми гнусными словами, что он собрал в лесу своими руками. И люди пришли.
Их всех ставили на конвейер и прокатывали через безостановочную машину, которая за несколько секунд вкладывала в них всю жизнь. В них заливали слова. Время исчезало, и теперь люди знали все, что им нужно знать. Они попадали под гипноз.
Потом им раздали подходящие знаки, и все стали счастливы.
Скоро спрос на славные гнусные слова и знаки вырос до того, что потребовалось очень много людей ухаживать за растущими лесами. У некоторых работа была – забираться на деревья и сбрасывать слова тем, кто подбирал их внизу. Собранные слова вливали в остатки фюрерова народа, не говоря уж о тех, кто приходил за добавкой.
Люди, которые лазали на деревья, назывались отрясатели слов.
ЛУЧШИМИ отрясателями становились те, кто понимал истинную силу слов. Они всегда могли залезть выше всех. Одной из таких отрясательниц была маленькая худенькая девочка. Она считалась лучшей в своем лесу, потому что знала, насколько бессильным человек остается БЕЗ слов.
Вот почему она могла залезать выше всех. У нее была жажда. Она жаждала слов.
Но вот однажды она встретила человека, которого презирали в ее стране, хотя он тоже там родился. Они подружились, и когда этот человек заболел, отрясательница слов уронила ему на лицо одну-единственную слезинку. Слезинка была сделана из дружбы – одного слова, – она высохла и превратилась в семечко. Когда девочка в следующий раз пошла в лес, она посадила это семечко среди других деревьев. И стала поливать каждый раз перед работой и после.
Сначала ничего не менялось, но однажды к вечеру, когда девочка после рабочего дня за отрясанием слов пришла взглянуть, из земли выскочил маленький росток. Девочка долго смотрела на него.
Дерево росло каждый день, быстрее прочих, и наконец стало самым высоким деревом во всем лесу. Все приходили на него поглядеть. Шептались и ждали… фюрера.
Разгневанный фюрер немедленно объявил, что дерево надо срубить. Тут из толпы выбралась отрясательница слов. Она упала на четвереньки.
– Пожалуйста, – заплакала она, – не надо рубить мое дерево.
Но фюрера это не тронуло. Он не мог позволить себе делать исключения из правил. Отрясательницу слов оттащили прочь, а фюрер повернулся к своему помощнику и сказал:
– Топор, пожалуйста.
ТУТ отрясательница слов вырвалась. И побежала. Она полезла на дерево, и лезла, даже когда топор фюрера заколотил по стволу, и добралась до самых высоких ветвей. До нее смутно доносились снизу голоса и стук топора. Мимо проходили облака – словно белые чудища с серыми сердцами. Испуганная, но упрямая отрясательница слов не спускалась. Все ждала, когда дерево начнет падать.