Князь Василий Михайлович Долгоруков-Крымский
Шрифт:
Но не будучи Мы его от вас в подробности уведомлены, и не зная по тому, каким образом Хан Крымской мог соединиться с Турецкими Начальниками о осмелиться отдать им Нашего Резидента; в бытность вашу со своею предводительствуемою вами армиею посредине Крыма, следовательно, в близости от него, Хана, и при настоянии всех способов к содержанию с ним нужной связи и обсылки с Резидентом, и не зная такожде о дальнейших Ханских поступках и после всеобщаго в Крыме распространившагося сведения о пресечении войны, и что наконец положено на бывшем у него с Крымскими Начальниками совете, и о чем он, ответствуя на ваше сообщение о воспоследовавшем примирении, обещал уведомить вас в свое время, и находимся в необходимости настоящия Наши предписании составить главнейше из общих примечаний, предоставляя ближайшими снабдить вас наставлениями по получении точнейших известий о всем приключившемся, ежели б и еще в чем было нужно.
И так и не надлежит уже вам, при толь худых оказательствах, с стороны Ханской бывших, отправлять к нему грамоты, посылаемой на ваши руки при выше означенном рескрипте, разве бы он между тем и до получения сего рескрипта уже сделал формальное раскаяние в предательстве Резидента с нарушением прав всенародных и заключен наго с Нашею Империею трактата, и просил у вас прощения, с тем, чтобы и Начальники находящегося теперь в Крыме Турецкаго войска, достаточное о том сведение возымели, и ежели бы, сверх того, он же тем или другим образом, прямо и искренно согласным же представился в разсуждении и независимости Татарской, трактатом поло~ же иной, и удостоверенным учинился о пользе и выгодности такой прежняго жребия их перемены; без того же недостоин он совершенно сей, для него сперва назначенной, отличности, а довольно, что вы будете с ним продолжать от собственнаго вашего лица надлежащее сношение и негоциацию, для постановления его в положение, свойственное и соответствующее настоящему его званию владетеля независимаго.
Освобождение Резидента, предательством Татарским теперь находящагося у Секретарь-Паши Хаджи-Али-Бея, не смотря, что он вам отказал в том, до получения им непосредственнаго повеления от Порты, имеет, однако-же, и еще вами требовано быть, но не по силе положеннаго в мирном трактате артикула о военнопленных, а по точному содержанию 10-го артикула, приведеннаго собственными словами в другом, здесь следующем, рескрипте Нашем, и коим вся кия успехи и приобретения между подписания мирных трактатов имянно уничтожаются, при чем вы приметите Паше, что пока Резидент в неволе останется, вы и приступить не можете к исполнению мирнаго трактата во всех онаго частях, до вас касающихся.
В самом деле, о первейшем из того, то есть, о испражнении от войск Наших Крыма, при настоящих обстоятельствах, и пока оныя не переменятся в сходственнейшия с мирным положением, отнюдь и не можно мыслить: по чему вы не прежде начало тому сделаете, как по оставлении Турками сего полуострова, а по крайней мере по той части и степени одни войски после других выводить будете, как и Турки с своей стороны тамошния места оставлять имеют; при том снабдение достаточными гарнизонами и начальниками, сей стражи достойными, повеленное другим рескриптом и сим настоящим, равным образом подтверждается, на случай такого исправления в свое время требовать могущей.
Что касается до представлений ваших об артилерии Перекопской крепости с воинскими снарядами и о заготовленных в Крыме магазинах, то когда 3-м мирнаго трактата артикулом соглашеность и условленось все Крымския и Кубанския крепости отдать во владение татарское, кроме двух выше означенных, не может из того изъмлема быть и Перекопская, следовательно, и находящуюся в ней ныне на лицо артилерию надобно уступить Татарам; а в разсуждении магазинов, при непредвидимости будущих произшествий, теперь ничего положительнаго сказать не можно, а лутче вы сами найдетесь в состоянии на месте разсмотреть и определить их употребление; сверх того, как и еще довольное время тому остается, то и после можно будет вам описаться, ежели нужда того востребует.
Между тем Мы давно уже как от вас, так и другими достоверными известиями, предупреждены были, о дурных качествах, а особливо малой способности к правительству, настоящаго Хана, но при том положении дел, в каком Мы в разсуждении Крыма и прочих народов Татарских находимся, нет пристойных способов к его низложению, как по праву породы и добровольным избранием всего общества получившаго сие достоинство, с особливо в то время, когда оно решилось отложиться от власти Турецкой; а из сего уважения Мы за нужно находим в том его еще и защищать, ежели бис Турецкой стороны восприялось намерение о уничтожении его стараться. По чему и повелеваем вам, естьли сие действительно уже не исполнено, такия могущия быть от них покушении отвращать вашими участием и потребными изъяснениями. Но впрочем как с Турками, так и с Татарами, дабы не подано было с стороны Нашей ни малейших поводов к неприязнивости, поступать с такою разборчивостию, чтобы всегда от первых задоров удаляться; однако ж, ежели бы те, или другия, начали действительно наступать вооруженною рукою, делать им надобно будет тогда и отпор надлежащей, по мере их наступления.
Содержащияся в другом рескрипте предписании о Кинбурноской крепости, о степи между Днепра и Буга лежащей и о Дунайской флотилии, как не требующия никакой отмены, здесь не изъясняются, а имеют с вашей стороны во всей их силе исполнены быть в надлежащее время.
В протчем найдете вы здесь в приложении с отправленнаго ныне рескрипта нашего и к Генералу Фельдмаршалу, Графу Румянцову, по поводу сих же, у вас в Крыме неожиданным образом произшедших, замешательств, из которой вы со всею точностью усмотрите, на что главнейшие ваши примечании и старании обращены быть имеют, и коль по тому нужно и полезно, дабы вы в непрестаном с ним сношении находились и заимствовали его руководство и советы, которыя он вам будет подавать для способствования привесть дела вашей части в желаемое установление, на основании своих соглашений с Турецким Визирем и соображаясь со всеобщим наших дел с Портою положением.
Еще осталось вам сказать по вопросу вашему и о Калге-Солтане, на каком основании и где ему быть ныне по пресекшейся войне.
Мы, не зная, в каком расположении мыслей останутся Нагайския и Кубанския народы, не можем равным образом ни об нем, ни о заведенных на Кубань войсках ничего положительнаго определить, а довольстяуемся вам только приметить, что когда Крым освободится от Турецких войск и тамошния жители успокоятся, могло б быть полезно присутствие его и там, как такого человека, который вник в пользу независимаго состояния и к искательству того со всем усердием уже прилепился. Но ежели б он, однако же, похотел и впредь остаться при Ордах Нагайских, и сие можно оставить на собственное его благоизобретение, по колику он, без сумнения, способствовал иметь к лутчему и сей стороны благоустройству, следовательно, и ко внутреннему обузданию самих Крымцов; а в разсуждении впредъявляемаго им негодования за то, что он от вас удерживается поступать строгим образом с своим подвластными, можете вы, сыскав какой-либо случай к нему, между других дел к стате отозваться, что советы ваши основаны были на одном человеколюбии, но что, однако ж, и при том ни что ему не препятствует, по важности преступлений, употреблять, по своему разсмотрению, и всю строгость, свойственную его власти и дозволенную их обычаями, так как и каждая земля имеет суд и расправу в сходственность со нравами и образом жизни обитателей; а чтоб его, Калгу-Солтана, не употребляя ни в Крыме, ни на Кубане, по прежнему в наших границах содержать, сие было б не только совсем уже излишно, но и конечно вредно в нынешнее время, когда он только полезным образом, и совсем без предосуждения мирному трактату, в Крыме и на Кубане упражненным быть может, разве бы собственная его безопасность к тому необходимо принудила.
И как Кубанская стороны, по состоянию Нагайский орд и протчих тамошних народов, и всегда, только паче ныне при случившейся в Крыме разстройке, всего возможного внимания требует, то и находим Мы за нужно, чтоб Генерал-Порутчик Щербинин продолжал еще по прежнему тамошния дела и, сносясь с вами, пока вы предводительствовать будете Нашею армиею, получал все потребныя от вас пособии.
Мы, повелев приложить при сем, для вашего известия и исполнения, копию с Нашего рескрипта, в следствие сего к нему отправленнаго, наконец всего и войски на Кубань заведенныя, когда можно будет, возвратить к Нашим границам, удобнее к тому время назначить предоставляем вашему с помянутым Генералом Порутчиком соглашению, и по расположению Нашего Генерала Фельдмаршала, Графа Румянцова. В прочем Мы совершенно надеемся, что истинная ваша ревность и усердие будут вам лутчими руководителями в исполнении всего, что здесь предписуется. И пребываем к вам Нашею Императорскою милостию благосклонны. Дан в Царском Селе, Августа 22 дня, 1774-го года.
Екатерина.
Копия с реляции Генерала Князя Долгорукова из крепости Перекопской, от 26 Августа, 1774 года.
Вашему Императорскому Величеству удостоиваюсь всеподданнейше донести, что, в силу полученнаго мною из Военной Вашего Императорскаго Величества Коллегии Указа о выводе войск из Крыма в определенныя им, по Высочайшему Вашего Императорскаго Величества повелению, квартиры, приступил я к сему исполнению, и большая уже часть войск, выступая отсюда, имеет отдохновение при Днепре, для поправления изнуреннаго скота и заготовления на свой путь хлеба, а через четыре дни считаю я, Всемилостивейшая Государыня, выступать, кроме назначеннаго в Керче и Ениколе Белевскаго пехотнаго полку: я, же, выпуская полки, стараюсь между тем все нужныя, доставленныя сюда припасы, как артилерийские, так и коммисариатские, и всех больных отправить при себе в границы Империи Вашего Величества, которыя, по наложении на запасные лафеты, и отправились уже с парком, я не приминул, Всемилостивейшая Государыня, пристойным образом и крепости Перекопской.