Князь Василий Михайлович Долгоруков-Крымский
Шрифт:
Но прежде всего надлежит вам знать, что Мы, чем более приобрели пользы и славы для Нашей Империи, тем нужнее и почитаем, чтоб, восприяв за систему настоящего Нашего политическаго поведения в разсуждении Порты Оттоманской, показывать ей во всех, до нея относительных, Случаях и делах Наших всю возможную умеренность и искреннее желание, вящше и вящше утверждать возобновленной ныне вечной мир, чрез пристойныя к стате и ко времяни снисхождения к ея справедливым требования, чрез уклонение от Нашей стороны всяких и малейших поводов к какому либо неудовольствию, или же недоверке, а напоследок чрез скорейшее заведение безпосредственно торговли между взаимными областями, дабы в прибытках оной учинить Турецких подданных участниками, а в сем собственныя корысти качестве и прямыми ревнителями о лутчем впредь сохранении драгоценнаго мира.
Сии общия правила, кои не только ныне, но и впредь всегда исполняемы быть имеют
Между тем повелели Мы при сем приложить грамоту Нашу к Хану Крымскому объявительную о прекратившейся войне и о утверждении жребия и независимости, как его собственной, так и всех Татар, чрез торжественное от них Порты Оттоманской отречение, которую, препровождая вы собственным вашим письмом по следующей здесь же форме, имеете отправить к нарочным из состоящих под вашею командою Полковников, или же и Генерал-Маиоров, человеком в расторопности испытанным, и с некоторым присвоением обряда и ознаменования, дабы таким образом, как достоинство Нашей Императорской грамоты Татарам представлено было в приличном виде и образе, так и Хану Крымскому, как владетелю самовластному и ни от кого не зависимому, при первом случае, после действительной решимости участи Татарской, оказано было с стороны Нашей уважение, для чего находящемуся при Хане Резиденту препоручите вы истребовать у него посылаемому от вас и формальную аудиенцию.
Впрочем, по содержанию трактата мирнаго, существенно дело ваше состоит в том, чтоб Крымской полуостров изпразнить от войск Наших и снабдить в то же время Яниколь и Керчь оставаясь сии оба места и впредь навсегда в Нашем владении, достаточным гарнизоном, чтоб принять из Турецких рук в Наше владение замок Кинбурн с его округом и с углом, которой составляют степи, лежащия между рек Буга и Днепра, чтоб назначить и межу Уезду старому, принадлежащему к Очаковской крепости, которая в Турецком владении остается, и чтоб еще и отправляемую от Генерала Фельдмаршала, Графа Румянцова, в ваше распоряжение Дунайскую флотилию изместить и расположить, предупреждая всякое, могущее быть с Турецкой стороны, подозрение, или к нареканиям причины.
Таким образом что касается до перваго из сих пунктов, то есть, до испражнения Крымскаго полуострова от войск Наших, то, однако ж, не прежде к сему приступлено быть может, а тогда действительно, как Турки, по полученной здесь реляции вашей, от 18
Июля, около Судака десант сделавшие и в тамошних горах засевшие, оставлять сей полуостров, еже ли б и по ныне еще там продолжались и не могли быть выбиты вашим, употребленным иногда к тому подвигом, до полученнаго о мире известия, ни потом еще не возвратились, по не достигшему, может быть, до них повелению от верховнаго Порты Оттоманской Визиря, но к чему, однако же, они в совершенной обязанности находятся, кроме общих от состоявшагося мира уважений и по точному содержанию 10-го артикула трактата мирнаго, которым имянно постановлено и сказано, что «естьли между подписания мирных пунктов и получения о том от Главнокомандующих взаимными армиями повелений, произойдут где либо каковы действия военныя, оныя ни которая сторона не приймет себе за оскорбление, так как и самые в том успехи и приобретении уничтожаются.»
Когда же бы и сие затруднительство уже миновалось, вы, делая все виды и оказательство к выводу войск наших одной части за другою, и соглашаясь с Ханом в том и в нужных с Татарской стороны пособиях, снесетесь с Нашим Генералом Фельдмаршалом, Графом Румянцовым, и по его о прямом и приличном к тому времени сообщениям, соображенным с делами и обстоятельствами его края, наконец предвоспримите действительно Крым освободить от войск Наших, кроме двух крепостей, которыя, снабдевая вы, как выше сказано, достаточным гарнизоном на всякой незапной случай, снабдите и начальниками, по вашему усмотрению и избранию достойными сей важной стражи, и дадите им наставление полное не только о их воинской должности, но каким образом они поступать имеют и в разсуждении близкаго с Татарами соседства.
При собственном же вашем из Крыма отлучении, не безполезно быть может по здешнему разсуждению, естьли вы найдете случай и способ возыметь с Ханом свидание, для последняго удостоверения его со всем Правительством о истинности и безкорысти Наших относительно всех Татар намерений, и колико для них во всякое время, при настоящем их состоянии, есть нужно и необходимо продолжение Императорскаго Нашего покровительства.
Образ отдачи и принятия в Наше владение замка Кинбурна с округом по левому берегу Днепра и с углом, которой составляют степи, лежащия между рек Буга и Днепра, описывается 26-м артикулом так: «чтоб вам, как командующему Нашею армиею в Крыму и Губернатору Очаковскому, тот час обослаться между собою, и в два месяца времени от своего съезда, дабы в четыре месяца от подписания трактата конечно было, а естьли можно и скорее.»
В следствие сего вы, сделав с Пашею Очаковским предварительно письменную обсылку в пристойных словах, и отправите нарочнаго человека способнаго из Генерал-Маиоров, с отрядом войска, соответствующим числом своим содержанию сего новаго приобретения, снабдя его не только полною от имяни вашего мочью, но и всем нужным наставлением, чтоб он, по приняти Кинбурна, постарался как наискорея привесть крепость в оборонительное состояние и удобно оною учинить к обитанию гарнизона, на степь, от стечения рек Буга и Днепра составляющуюся, в знак начавшейся Наше посессии или владения, немедленно ж после отдачи выставил и всегда содержал в пристойном месте сильной пикет, определяя же между нужному к Кинбурну округу, которой, по употребленному слову в 18-м артикуле, предоставлено отвесть довольной, воспользовался сим случаем к убеждению Очаковскаго, Паши и к тому уже, чтоб он равным образом приступил к означению межи принадлежащего и к Очакову Уезда, будучи одинакая в том нужда, чтоб как Кинбурнское, так и Очаковское, ведомство ныне в одно время определены были прочными знаками от простирающихся за тем земель принадлежности Татарской, желательно, когда только без сущей с Турецкой стороны претительности будет можно, чтоб округа Кинбурнская и далее назначилась по своему берегу Днепра, а Очаковская по своему не доходила до устья Буга, для сохранения удобности в переезде прямо на степь Очаковскую, не касаясь земли, к сему городу принадлежать имеющей. Не оставите вы напоследок предписать и подтвердить воинскому Начальнику, чтоб он во всякое время с Туретцкими подданными обходился ласковым и пристойным образом, а толь паче с их чиновными, с которыми он имеет будет взаимное дело развод, но в случае распрей представлял бы к вам, по чему и будете вы давать ему наставлении, соображаясь с означенными в начале сего рескрипта общими правилами Нашему политическая поведения в разсуждении Порты в настоящих обстоятельствах, и сносясь иногда и с Генералом Фельдмаршалом, Графом Румянцевым, ежели б, вопреки всякаго ожидания, настали вопросы, требующие разрешения, по важности своих следствий, чрез новое и взаимное его с Верховным Визирем соглашение.
Сказав Мы выше сего в своем месте все, к вашему наставлению уже потребное, в разсуждении Дунайской флотилии, в полной остаемся надежде к вашему попечению в изобретении способов к предупреждению всех Турецкой стороны подозрительных примечаний, на сии суда в военном употреблении бывшия.
При окончании же всего, ссылаясь на приложенную при сем копию с рескрипта Нашего, отправленнаго к Генералу Порутчику Щербинину, и другую с грамоты Нашей же к Калге-Солтану, как для известия вашего о восприятых Нами местах относительно к стороне Кубанской, по тому ж воспоследовавшаго мира случаю, так не меньше и для могущаго быть и с стороны вашей употребления по встречающейся иногда нужде, почитаем за справедливо и за должно отдать со всем удовольствием достойную цену усердной вашей службе, Нам и отечеству с пользою оказанной во все время предводительства вашего Нашею армиею, и что Мы всегда будем содержать оную и подъятыя вами труды и подвиги в покорении Крыма Нашей памяти и уважении отличном, по чему всегда же и останемся к вам Нашею Императорскою милостию и благоволением. Дан в Царском Селе, 19-го Августа, 1774 года.
Подлинной подписан собственною Ея Императорскаго Величества рукою тако: Екатерина.
Божиею милостию Мы, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская, и протчая, и протчая, и протчая.
Нашему Генералу Аншефу Князю Долгорукову.
К крайнему усмотрели Мы сожалению из реляции вашей, от 3-го Августа, под j 20-м, о утвердившихся в Крымском полуострове Турецких войсках, и о предательстве Ханом Крымским бывшаго при нем в качестве Нашего Резидента, Статского Советника Веселицкаго, в руки Сераскер-Паши Гаджи Али-Бея, в такое время, когда, по обстоятельству заключеннаго Нашею Империею и Портою Оттоманскою мира, подобныя приключения совсем ожидаемы быть не могли.
Прежде нежели достигло сюда толь неприятное известие, каков заготовлен был для вас рескрипт Наш в наставление, Мы, однако ж повелели оной со всеми приложениями отправить к вам при сем, но только не для точнаго уже исполнения по всему содержанию, которым предполагалось и в части вашего ведомства свойственное дел состояние с следствиями заключеннаго мира, а больше для извещения вашего общих правил поведения в разсуждении Порты Оттоманской и Татарских народов, в ожидании поправления случившихся замешательств, и еще и для того, чтоб не иметь нужды в повторениях приведенных в оном разных уважений, на которыя Мы ссылаться будем и в сем настоящем рескрипте.