Княжич

Трошин Владимир Васильевич

Время до порта Пальма прошло незаметно. Сэр Джон предоставил девушке, положенную ему капитанскую каюту, а сам разместился в кубрике вместе с Полем, Андреем и Василием. Друзья по очереди стояли рулевыми, внимая указаниям сэра Джона, Поль готовил нехитрую еду, состоящую из пресных лепешек. Заметив симпатию своего друга к Джейн, Андрей упросил ее давать уроки английского языка Василию. Джейн добросовестно отнеслась к просьбе Андрея, и они втроем проводили целые дни, Андрей и Василий, стоя на вахте, а Джейн, присев где-нибудь рядом с ними. Ее нисколько не смущало то, что юноши, в жалкой рабской одежде не англичане и родом из далекой, неизвестной ей страны. Андрей переводил вопросы девушки, а Василий отвечал на них. Скурыдин оказался способным учеником. Пусть Джейн озорно смеялась над его произношением, а Андрей хмурился, на четвертые сутки ежедневных занятий он уже обходился без переводчика. Наверное, на этом сказалось его общение с англичанами в детстве.

Вскоре на горизонте показались вершины

гор островов Балеарского архипелага. Фелука с беглецами вошла в порт самого крупного из них острова Мальорка. Сэр Джон, Джейн и Поль, на двухвесельной лодке, стоявшей на шкафуте фелуки, съехали на берег, доверив охрану судна юношам. Очень быстро они вернулись. Кроме них на борт судна, поднялся неизвестный юношам, человек. Им оказался местный портной, который по просьбе сэра Джона приехал снять с них мерки для пошива одежды и обуви. Он должен был сшить для них и француза простую матросскую одежду для работы на судне и парадную, достойную настоящих джентльменов. К вечеру подошла барка, с провизией, закупленной сэром Джоном. Вместе с Полем, друзья принялись сгружать на борт клетки с курами, бочки с солониной, емкости с маслом, мешки с крупами, галетами и мукой, солью и сахаром, корзины с фруктами и небольшой бочоночек вина. Сэр Джон даже купил четыре пистолета и несколько бочонков пороха для молчавших во время схватки с пиратами пушек. Андрей с Василием подумали, что вино приобрел для себя сэр Джон, но повар пояснил им, что его будут добавлять в воду, для того, чтобы предохранить их от расстройства желудка. Отдельно занесли на камбуз несколько мешков с древесным углем для корабельной печки. В этот день они впервые легли спать на сытый желудок. Следующий день они занимались осушением цистерны с питьевой водой и ее чисткой. Через два дня опять подошла баржа, на этот раз с питьевой водой. Целый день бадьями они переносили воду из емкости на барже в уже подготовленный для ее хранения ахтерпик. Несколько раз на борт фелуки для примерки поднимался портной. В новой одежде, даже еще не сшитой, друзей нельзя было узнать. Джейн увидев их в этой одежде ахнула, а Поль всплеснул руками: до того невероятным было превращение юношей из жалких оборванцев в грязных лохмотьях, в гордых и независимых, прекрасно одетых молодых мужчин. Сам Поль с переодеванием мало, чем изменился. Одежду портной шил долго, но к отходу купеческого конвоя из порта Пальма он все же успел. Джейн очень хотела пройтись с юношами по улицам городка, но сэр Джон не разрешил. Боясь нападения на фелуку, он категорически запретил им съезд на берег.

Через две недели, после прихода на Мальорку, в составе хорошо вооруженного каравана из трех купеческих судов, они вновь вышли в море. Начальник купеческих судов, перед выходом, по просьбе сэра Джона, для усиления огневой мощи каравана, выделил на его фелуку двух неразговорчивых канониров- англичан. Нnbsp;- А если корабль султана придет сегодня или завтра?
– усомнился Андрей.

аличие на борту судна артиллеристов, оказалось не лишним. На подходе к Гибралтару, караван внезапно пытались атаковать четыре галеры марокканских пиратов. Внезапности не получилось, потому что на судах первыми заметили их. Идущие наперерез галеры, были встречены бортовым залпом неповоротливых, но неплохо вооруженных артиллерией купеческих судов. Не остались без дела и пушки фелуки сэра Джона. Приготовившийся встретить пиратов в рукопашной схватке экипаж маленького судна не раз наблюдал попадание ядер их пушек в надвигающиеся на них приземистые корпуса галер. Несколько часов длился бой. Дважды пираты пытались сойтись с купеческими кораблями в абордажном бою, но безуспешно. Плотным артиллерийским огнем они отгонялись прочь. А когда, одна из галер затонула на глазах всех участников боя, собрав оставшихся на плаву людей, пираты под насмешливые выкрики своих противников ударились в бегство.

Вскоре победители прошли Гибралтар. На фелуке с интересом рассматривали видимые на горизонте африканский и европейский берега. Караван вышел в Атлантический океан и, идя вдоль берега Испании, вошел в неспокойные воды Бискайского залива. Здесь корабли выдержали без потерь небольшой шторм. На десятые сутки после выхода из порта Пальма показались берега Франции. Во французский порт Брест суда вошли, чтобы пополнить запасы провизии и воды. В Бресте, экипаж фелуки попрощался с канонирами и Полем. Храбрые артиллеристы пересели обратно на купеческие суда, которые с грузом хлопка шли в Ливерпуль. Трогательным было прощание с французом. Со слезами на глазах Поль благодарил сэра Джона, за врученную ему накануне крупную сумму денег. Уже три года, все время нахождения в плену, его родные и семья в Нанте, мать и жена с тремя детьми бедствовали, с трудом сводя концы с концами. Пополнив запасы, на фелуке вновь подняли паруса. Дальше, путь “Чайки” сэра Джона лежал через Английский канал к устью реки Темзы и по ней в порт Лондон.

Глава XII. Англия.

Английский канал встретил их плотным туманом. Фелука стояла на месте или очень медленно продвигалась к намеченной цели. Василий и Андрей почти не отходили от рынды, стремясь звуками колокола обезопасить судно от столкновения. Один раз, рядом с ними, едва не задевая оснастку и такелаж фелуки, стволами пушек,

не заметив их, прошел огромный шестидесяти пушечный военный корабль. Но, попутный ветер, в конце концов, разогнал туман, выглянуло солнце, с левого борта ослепительно забелел известковыми скалами высокий и обрывистый берег Англии. Пролетев фордевиндом(74) оставшееся расстояние за небольшой промежуток времени, фелука вошла в Темзу.

Здесь путешественникам опять сопутствовал попутный ветер, и судно довольно хорошо шло против течения широкой полноводной реки. По берегам стали появляться отдельные строения, купеческие пакгаузы, причалы с разгружающимися на них судами, эллинги верфей Лондонского порта. Среди них, всюду сновал рабочий люд: грузчики, торговцы, корабелы. Посреди речной гавани ярко-желтыми громадинами выделялись стоящие на якорях военные корабли. Впереди выросла каменная стена моста с пролетами. Сквозь них открывался вид на застроенную высокими темными зданиями набережную. Сэр Джон приказал стоящему на руле Андрею направить фелуку к выступающей в реку пристани. По его приказанию Васька зажег затравочный порох на одной, из заранее приготовленных к салюту пушек. Выстрел эхом прокатился по берегам реки, заставив находящихся на них людей повернуть головы в сторону реки. Пока фелука швартовалась, на пристани собралась большая толпа людей. Увидев сэра Джона, они закричали, приветствуя как старого знакомого. Оказалось, что эти люди работники его компании. Предоставив охрану фелуки своим людям, сэр Джон распорядился, чтобы подали карету. В собравшейся вокруг Василия и Андрея толпе развязные портовые девицы с интересом рассматривала молодых людей, дергали за одежду, отпуская в их сторону неприкрытые двусмысленные колкости. Не привыкшие к такому общению Василий с Андреем, стояли, потупив глаза. Джейн молча краснела рядом, не зная чем помочь друзьям.

Экипаж, запряженный парой гнедых лошадей, вовремя подоспел на помощь. Впереди кареты на козлах сидел кучер, а позади ее, на запятках стояли двое слуг. Сэр Джон пригласил всех внутрь кареты. Первая в карету зашла Джейн, за ней остальные. Андрей с Василием с интересом рассматривали убранство кареты внутри, трогали руками покрытые кожей стенки кареты и сидений, смотрели в переплет дверных окон. Андрея поразило отсутствие сильной тряски при езде по булыжной мостовой. В Литве, ему приходилось ездить в каретах, но такого плавного хода он что-то не помнил. И это было правдой. Рессоры, установленные на карете сэра Джона впервые были стальные, вместо употреблявшихся ранее ременных кожаных. Василию вспоминать было нечего. На Руси, на колымагах, так там назывались кареты, рессор вообще не было. Ездили на этих “трясучках” только женщины, а мужчины предпочитали передвигаться верхом на лошадях. Упряжка въехала на мост, и друзья впервые увидели, что по обеим его сторонам стоят деревянные и каменные лавки, вокруг которых

идет бойкая торговля товаром.

– Этому мосту больше четырехсот лет!
– сообщила любознательным друзьям Джейн.
–

Его начал строить еще сын Вильгельма Завоевателя. Это единственный в Лондоне мост через Темзу и на нем разрешается торговать!

Проехав мост, экипаж устремился по набережной вверх по течению Темзы. В окне мелькали стены шикарных особняков и вилл.

– Мы едем в Сити, район, в котором селятся только богатые люди и аристократы!
– с гордостью пояснила Василию и Андрею Джейн.
– Ехать долго. Лондон, наверное, самый большой город в мире, в нем проживает двести тысяч человек!

Действительно, ехали они долго, только не из-за большого расстояния, а из-за того, что карета постоянно застревала в ямах разбитых дорог маленьких кривых улочек. Сэру Джону и юношам приходилось часто выходить из кареты, чтобы дать возможность или даже помочь слугам вытащить задок кареты из грязной жижи очередной глубокой ямы.

После одной из таких ям карета остановилась и лакей, спрыгнувший с запятки, услужливо открыл дверь. Пропустив девушку и сэра Джона, друзья вышли из кареты. Моросил дождь. Прямо перед собой, за высоким забором из выкрашенных черной краской металлических прутьев, они увидели большое двухэтажное каменное здание, стены которого были увиты добравшимся до крыши плющом. Над крутым сводом покрытой коричневой черепицей крыши возвышались несколько дымоходных труб, украшенных лепными украшениями. Небольшие, но многочисленные окна выделялись на его фасаде разделенными на белые квадратики рамами. Узкая высокая дверь дома открылась и из него, по усыпанной оранжевым песком дорожке через ярко-зеленую лужайку, с цветочными клумбами, окруженную аккуратно подстриженным декоративным кустарником, к ним устремился запоздавший привратник. За ним выскочили две женщины в белых чепчиках и еще уйма народу.

– Сэр Джон, Джейн!
– радостно кричали они, приветствуя своих хозяев.
– Со счастливым возвращением!

Сэр Джон и Джейн, едва успели войти во двор через калитку открытую слугой, как были окружены толпой, из которой послышались звуки поцелуев, жалостливые причитания и счастливый женский плач. На Андрея и Василия никто внимания не обращал. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу, обиженные тем, что их забыли. Первым вспомнил о них сэр Джон.

– Мэри! Маргарет! Вот люди, которым мы с Джейн, прежде всего, обязаны своим спасением!
– вырвавшись из толпы, произнес сэр Джон.