Код "Уран" / Цитадель
Шрифт:
Вскоре они подошли к наблюдательному посту центра управления Термополисом.
Большая часть зала, где располагался пост, оказалась заброшена. Людям Эпсилона не хватало специалистов, чтобы уследить за всеми мониторами и терминалами. Операторы занимали едва ли четверть мест в главном зале, все пространство которого состояло из экранов и контрольных панелей.
Посреди зала мерцала трехмерная голограммная модель Термополиса, подсвеченная из центра круглого стола. Сейчас она мерцала синим. Если случится авария, объяснил Париж, это место окрасится красным. Синяя подсветка означает, что комплекс находится в спящем режиме. Но сейчас в схеме стали проступать зеленые линии — ими осветилась Хорда и контуры колодца. Это произошло из-за действий кого-то с нижних секторов — именно там запустили программу «Уран».
— Что это такое? — спросил Рик о программе.
— Нам неизвестно. Эта информация засекречена, и никто из наших жителей не может получить к ней доступ.
— Председатель, скажите, а почему вообще Термополис стал таким, если он задумывался как город-крепость? — заговорила Майя. — Целые секторы погружены в темноту и находятся в запустении. Как это случилось?
— Все произошло из-за чумы. Эпидемия проникла сюда из внешнего мира, и, чтобы предотвратить ее распространение, секторы были автоматически изолированы. А потом кто-то выключил генераторы.
— Что это была за чума? — Рик многозначительно переглянулся с Майей, которая когда-то рассказывала ему о болезни, поразившей жителей Термополиса.
К Парижу подошел помощник и быстро шепнул что-то на ухо. На долю секунды лицо Председателя накрыла тень, но он быстро взял себя в руки и кивнул.
— Мы не знаем точно, что произошло, потому что после чумы во всем мире начался хаос. Никто не документировал происходящее. Нашим историкам известно: никто не придал эпидемии значения, пока болезнь не охватила человечество, словно пожар. Когда поняли всю серьезность положения, было слишком поздно. Инфекция поражала человеческий мозг и уничтожала нейроны — мозговые клетки, превращая людей в тупых животных. Кто-то умирал сразу, другие мучились от нестерпимой боли. Считалось, что болезнь заразна, но как передается вирус, выяснить не удавалось. По всему миру ввели карантин, но это не помогло. На исследования требовалось время, которого не было. Вскоре больные появились и здесь. Их становилось больше с каждым днем, пока болезнь не начала распространяться по секторам. Тогда Президент Термополиса принял решение — закрыть башню и ввести жесткий карантин по всем секторам. Эпидемия вроде бы приостановилась, но потом вспыхнула с новой силой. Это было страшное время. Обезумевшие больные метались по коридорам, не зная, как унять боль. Они кидались на здоровых, крушили все, что попадалось под руку. Это были животные — дикие, злобные, бешеные звери.
Правительство Термополиса пошло на отчаянные меры — изоляцию секторов. Были перекрыты все пути сообщений. Люди общались между собой по внутренней связи. Долго так продолжаться не могло. Потом вспыхнули мятежи. Секторы выходили из-под контроля. В одних считали, что надо выбираться наружу, другие прекратили общение и отключили связь. Третьи провозглашали собственную независимость и винили во всех бедах соседей.
Париж говорил все это, глядя на голограмму башни над столом. Затем повернулся и закончил рассказ:
— Общество Термополиса распалось на фракции. Всюду царил страх перед чумой. Выжившие долгое время боялись выходить наружу. Каждый сектор выживал как мог. Нам повезло чуть больше — у нас есть энергетические установки и автономный цикл жизнеобеспечения. Наверно, это и спасло нам жизнь.
— Чума отступила? — с напряжением выдохнула Майя.
— Она исчезла. Последний больной умер много столетий назад. И мы молимся, чтобы такого не повторилось. — Париж взглянул на Рика. — Вы хотели осмотреть центр управления. Вот он. Я с радостью отвечу на любой вопрос.
Рик смотрел в зал, мигавший огоньками контрольных панелей и мониторов. Их путешествие закончилось, здесь и сейчас. Оставалось сделать последний шаг.
— Нам говорили, что сюда невозможно попасть. Что эон надежно защищен.
— Это так.
— Зачем? — уточнил Рик. — Я хочу сказать, к чему отгораживаться от остального мира, если чума давно прошла?
— Может быть затем, чтобы сохранить остатки разумной расы, — сказал Париж. — Система существует и стабильна.
— Но ведь внизу тоже живут люди, и не все из них — чудовища.
— Совершенно верно. И они — тоже часть системы.
— Я не понимаю…
— О боги! — Майя прикрыло рот ладонью.
— Кажется, милая Майя Каппа догадалась раньше тебя, — произнес Париж с грустной улыбкой. — Она — умная девушка.
Возникла пауза, в которой кто-то из операторов отчетливо произнес:
— Сектор Тета. Угроза прорыва магистрального трубопровода, вероятность семьдесят процентов. Автоматика работает в штатном режиме. Техников прошу проконтролировать ситуацию и доложить.
— Не будем им мешать, — предложил Париж и направился к лифту.
Рик с Майей последовали за ним.
— Председатель, я не… — начал было Рик.
— Дорогой Рик Омикрон, — Париж резко обернулся, впервые повысив голос. — За последние сутки вашего пребывания здесь ты ни разу не поинтересовался тем, чем задался бы любой нормальный человек на твоем месте. Милая Майя вежлива, потому что отводит тебе ведущую роль, иначе она бы давно спросила, откуда я знаю ваши имена, почему я собственно зовусь Председателем и где председательствую.
Они вошли в лифт, Париж нажал на кнопку и продолжил:
— Этот вопрос напрямую связан с другим, который так тебя мучает. И если тебе трудно свести воедино все факты, то кое-какая наглядная демонстрация точно должна помочь. Пока мы спускаемся в зал совещаний, отвечу на не заданный вопрос. Я — Председатель Правительства Термополиса, вероятно, последнего государства на Земле. Наше маленькое общество сумело не просто выжить в хаосе забвения, оно сохранило свои знания и культуру предков, чтобы пронести их сквозь темное настоящее в светлое будущее. И в этом заслуга Правительства, которое создало на руинах прошлого новую систему контроля, позволившую нам сохранить остатки человечества, — он сжал руку в кулак, — вместе.
Лифт быстро доставил их к выходу в просторную комнату — холл, предварявший круглый зал с зеркальными стенами и потолком, и большим овальным столом, за которым сидели люди. Париж не повел Рика с Майей туда; они проследовали по коридору вокруг зала и поднялись на небольшое возвышение, выводившее на балкон. С него можно было хорошо наблюдать за всеми сидящими за столом.
— Рик, Майя, — громко и четко сказал Париж, — присутствующие в зале нас не слышат и не видят.
Рик глянул на лица внизу и напряженно вцепился руками в поручни ограждения.