Код власти
Шрифт:
– Анекдот такой есть: слабые пьют, чтобы расхрабриться, а потом шумят, чтобы не потеряться. Сильные пьют, чтобы расслабиться, а потом ведут себя тихо, чтобы никто случайно не пострадал.
Все заржали, на чем дискуссия, несмотря на протесты Красильникова, и окончилась. И вот сейчас, слушая прерывистое сопение Лидки – бегать в таком темпе девушке было непривычно, даже несмотря на еженедельные тренировки в корабельном спортзале, – парень вдруг вспомнил слова Карлоса. Да, пожалуй, тот был прав. По крайней мере, он, Данила, хотел бы иметь рядом с собой в качестве спутницы жизни именно такую девушку: смелую, неглупую, чуть взбалмошную… Ну ладно, скажем честно: не «чуть», а «куда более» взбалмошную, чем нужно, но именно такую!
«Вот только не ври себе, Баков! – с интонациями инструктора строго сказал внутренний голос. – Не такую девушку, а именно эту!»
Данила негромко фыркнул – уж больно похоже на Карлоса получилось! – и Лидка недоуменно качнула головой: «Что смешного, мол?»
– Да вот, уже голоса разные слышу! Причем поучительно-нравоучительного свойства. Контузия, видать, наверное, скоро ласты склею, – «пояснил» Баков, постаравшись сделать как можно более обеспокоенную физиономию. Кстати, надо ей тот анекдот рассказать – вот уж кто заценит, так это Лидка!
Девушка тихонько прыснула – беда с этим Даней! Он вообще когда-нибудь бывает серьезным? Хотя бы в такой момент, как сейчас?
– Кстати, анекдот вспомнил, хочешь – расскажу?
Лидка молча кивнула. Она видела, что сержант одобрительно на нее поглядывает, но сама чувствовала, что долго выдерживать такой темп не сможет. «Вернусь домой, – под домом, само собой, понимался родной БДК, – буду трижды в неделю бегать и нагрузку в два раза увеличу, а то дыхалка никуда не годится. Некоторые вон не только не задыхаются, но и анекдоты травить успевают».
Внезапно Данила остановился и резко обернулся, и не успевшая вовремя среагировать Лидка налетела на него, всем телом прижавшись к затянутой бронекомплектом груди. Впрочем, она не ударилась: в последний миг сержант чуть отступил и мягко «затормозил» ее буквально в полусантиметре от набитой нерастраченными магазинами разгрузки. То, что руки Данилы при этом оказались на ее талии, Лидка осознала лишь секундой спустя – последнее оказалось столь неожиданным и… приятным, что она немедленно смутилась и покраснела.
– Тпру, мать, ты чего это на мужиков кидаешься?! – Смеющиеся глаза оказались совсем близко, как никогда близко. А в следующее мгновение Данила уже отпустил ее и отступил на шаг, старательно делая вид, что не заметил ее состояния (угу, как же «не заметил», прямо сейчас и поверю!), и даже не отмочив какой-нибудь язвительной шуточки в своем духе. И это, пожалуй, удивило Лидку больше всего. Чтобы скрыть смущение – в первую очередь от самой себя, – она хмыкнула и с достойным лучшего применения усердием принялась оправлять комбинезон.
– Кстати, мы начали с того, что кто-то собирался рассказать анекдот, – не глядя на диверсанта, напомнила она. И резко подняла глаза, встретившись с парнем взглядом – как ни странно, на этот раз его глаза не смеялись, будучи как никогда серьезными. Данила, странно поморщившись, кивнул и рассказал. Девушка ухмыльнулась и, скорчив невинную рожицу, язвительно осведомилась:
– Ну и к чему это ты вдруг вспомнил?
– Да так… Просто подумал, что ты сильный человек. – Сержант хотел было сказать «сильная девушка», но, подумав, изменил формулировку.
Лидка снова хмыкнула и отвернулась. Странно, но ей было приятно – уже во второй раз за неполных три минуты! Вот уж действительно странно…
– Вообще-то я, когда выпью, знаешь как шумлю? Просто ой-ей-ей!
– Ну, вот надеремся как-нибудь вместе, я и погляжу, – успокоил ее Данила, про себя подумав, что она и на самом деле может «шумнуть». Ей для этого и пить, пожалуй, вовсе не обязательно. Женщина в чисто мужском коллективе – и если уж на то пошло, то и на мужской работе – должна постоянно доказывать окружающим, что она не хуже остальных, отсюда и соответствующий стиль поведения.
– А ты, судя по всему, как раз из тех, кто тихо сидит? Чтобы никто не пострадал? – Девушка все еще чувствовала себя немного смущенно, потому пыталась ерничать.
Данила молча кивнул.
– Слушай, а чего мы стоим-то?
– Да вот думал дать тебе немного передохнуть. – Лидке показалось, что сержант сказал это только для того, чтобы посмотреть на ее реакцию, и она немедленно зло прищурилась:
– Эх, было бы сейчас мирное время, я бы тебе, Баков…
– Было бы сейчас мирное время, Бачинина, я бы на тебе женился, – неожиданно отрезал Данила совершенно серьезным голосом, – ну что, побежали? – И он легко затрусил прочь. Лидка остолбенела, с трудом осознав сказанное, но не надолго: отставать не хотелось. Оставить ее одну сержант, конечно, не оставит, но, опять же, слабость проявлять… нет уж, увольте! Данилу она догнала без труда – короткий отдых действительно пошел ей на пользу, да и бежал он сейчас значительно медленнее, чем раньше.
– Ну что, согласна? – не оборачиваясь, осведомился Данила.
– С чем согласна? – искренне не поняла девушка.
– Ну вот же какая непонятливая, а я-то думал, ты умная! – с преувеличенным огорчением сказал сержант, по-прежнему не поворачивая головы.
– Мужчины не любят умных женщин! – зло буркнула Лидка; разговор почему-то тревожил ее, и чем дальше, тем все больше и больше.
– И сильных тоже, – согласился сержант, – именно потому ты и не забываешь постоянно демонстрировать и то и другое, верно?
И, пока она решала, что же ответить этому наглецу, Данила внезапно снова резко остановился – правда, на этот раз девушка среагировала вовремя, затормозив в метре от него:
– Хорошо, раз ты такая бестолковая, уточняю: будет ли положительным ответ на предложение выйти за меня замуж?
У Лидки подкосились колени.
– Но я… я не могу… понимаешь… я… ведь Роман… – Получился какой-то бессвязный и жалкий лепет, за который она немедленно себя возненавидела, но Данила, кажется, понял все правильно: