Кодекс Крови. Книга ХVI

Борзых М.

Андрей на какое-то время выпал из реальности. Глаза его заволокло туманом, что явно сигнализировало, что он провалился в прошлое Ольги. Что удивительно, та тоже не отказала себе в удовольствии покопаться в его эмоциях, считывая что-то важное для себя.

Отмерли они одновременно. Причём выражение лица у Андрея было такое же, как и у меня, когда я впервые оказался в воспоминаниях о казни Ольги. Ему с трудом хватало воздуха.

— Не надо, — покачала она головой. — Я пережила это. Не скажу, что окончательно отпустила. Наверное, отпустить и простить подобное невозможно,

но старые кошмары являются всё реже. Их новые вытесняют, — Ольга подмигнула мне.

— У меня два вопроса, — обратился ко мне Андрей, — почему нас не позвали на вашу свадьбу и можно ли я украду твою супругу на разговор?

«Я отвечу?» — спросила у меня по кровной связи Ольга.

«Конечно, дорогая!» — не стал я мешать двум попаданцам из одного мира и времени общаться.

— Ответ на первый — я так захотела. А второе… я и сама с удовольствием поболтаю. Грустно, когда половину шуток приходится объяснять.

Мангустов понимающе улыбнулся.

— Дорогая, и уговори их семейство, наконец, посетить Сашари. Всё равно по времени это не затратно.

— Клятвенно обещаюсь, — развел руками Андрей, — но у самого дел невпроворот. Изнанки осваиваем, учёба, будь она неладна, подготовка к свадьбе… У меня не получится, как у тебя, по-семейному…

— Ну да, ну да, — я расхохотался, указывая на императорскую семью почти в полном составе.

Мангустова и Ольгу аккуратно оттеснили от меня тесть и шурин. Эти двое подхватили меня чуть ли не под руки и вынесли в уголок за кадку с гигантским подорожником, пока Ксения отвлекала Свету.

— А скажи-ка мне, зять разлюбезный, как так вышло, что Света вдруг оказалась на четвёртом месяце беременности вместо первого? — руки тестя подозрительно тянулись ко мне для контакта с голой кожей.

— Борис Сергеевич… Эвакуация слегка задержалась. Разная скорость времени… Один день к одному году. Хорошо, хоть разрыв был небольшой, а то и родить бы успела.

— То есть вы не?.. — Борис Сергеевич даже опешил.

— Нет, моя крепость здравомыслия держалась до последнего. Последствия вы знаете… — развёл я руки.

Вячеслав же отпустил меня и даже струсил с кителя несуществующие пылинки:

— Смотри мне, а то диарея с кашлем — страшное сочетание! — пригрозил мне шурин.

— На себе проверял? — не удержался я и поддел Вячеслава, тут же уворачиваясь от шутливого удара в челюсть.

— Балаган, — усмехнулся тесть, — дочку ко мне под наблюдение, — строго приказал мне. — Мало ли, что-то пропустили, а там уже срок такой…

— Там Софья Алексеевна следила, как за своей, — поспешил я успокоить тестя, — это ваша коллега, с который вы по случаю стазиса тела переписываетесь.

— Всё равно! — отрезал Борис Сергеевич. — Я первого внука упустил, второго — не дождётесь!

— Внучку, — поправил я тестя, чтобы тут же прикусить язык. Света просила не говорить, а я проболтался. — Только это большой секрет. Меня Света убьёт, если узнает, что я…

Но тесть уже забыл меня и рванул к дочери. Подхватив её на руки, он закружил удивлённую Свету в объятиях.

— М-да, говорят, все отцы хотят сыновей, но больше любят дочек, — хмыкнул Вячеслав, — но

в нашем случае отец, похоже, на внучке слегка поедет. Хотя… Андрей у него почти ни в чём отказа не знает.

— Боря даже выходные начал брать ради общения с внуком, представляешь? — непонятно как в нашем закоулке за кадкой оказался император.

— И я о том же, — подтвердил Слава и технично исчез, оставляя нас с Петром Алексеевичем пообщаться. Верх тактичности.

— Вот оно место, где два императора могут пообщаться без купюр, — хохотнул слегка охмелевший Пётр Алексеевич, указывая на нашу нишу.

— Большинство договоров заключаются в самых что ни на есть неформальных местах. Так что наш с вами угол ещё не самое необычное, — поддержал я разговор, не стремясь перехватывать инициативу.

— Я тут понял внезапно, что не поблагодарил вас за спасение не только сына, но и всех остальных детей, — произнёс практически трезвым голосом император, глядя, как Мария Петровна танцует с Ксандром, а Андрей Петрович — с Кираной. Александра Петровича при этом в танец увлекла Агафья, чтобы он не чувствовал себя одиноко. — Дракон… надо же… Это похлеще кречета будет.

— Не за что благодарить, Пётр Алексеевич, — покачал я головой, слыша весёлый смех. Сегодня отдыхали, смеялись и праздновали практически все в моих землях. Отмечали все и всё сразу: неслучившуюся войну, воссоединение стихий в алтаре, отмену эвакуации и свадьбу. — Во-первых, у нас с вами уговор, хоть вы и не особо его помните, а, во-вторых, я прекрасно знаю, каково это терять своих близких.

— После смерти первой семьи… я далеко не сразу решился заводить вторую, — глухим голосом признался император. — Поэтому безопасность близких — мой основной приоритет, как и ваш. Что ещё более удивительно, мы находимся в идентичных ситуациях, беспокоясь не только о своих семьях, но и о безопасности доверившихся нам людей. Мало вам было своей империи, так вы ещё и мою взялись защищать, принимая удар на себя.

Я молчал, слушая излияния императора. Монолог того был достаточно откровенным, как равного с равным.

— Я не дурак, и прекрасно осознаю, что вы показали нам только то, что нам положено было знать, — император отпил из бокала, который ему прямо в руке создала Тэймэй, отсалютовав нам. Мне тоже достался бокал с игристым вином. — Ещё я понимаю, что наша четвёрка тоже неспроста оказалась посреди армии нежити. А поскольку в ваше предательство я не верю, то оказаться там мы могли только в одном случае. Мы были в противоборствующем лагере. И вы всё же ринулись нас спасать. Врагов. Не знаю, смог бы я поступить так же…

— Мы с вами никогда не были врагами и уже не станем, — всё же решил я ответить. — Клятва крови не позволит. А прошлое… оно не случилось. И если вас это успокоит, вам не оставили выбора. На одной чаше весов были многочисленные жертвы по всей империи, а на другой — ваше нахождение там.

— Вы знали?

— Знал и надеялся успеть вас вытащить, но Гидра успела вас схарчить быстрее.

— Сознательно жертвовали собой… — император скривился, словно пил не игристое вино, а уксус. — Спасли меня, мою семью… и империю…