Кодекс Крови. Книга VIII
Шрифт:
— Как и описывала твоим вкратце. Опыты не продолжу, попробую решить всё миром. Мне восстанавливать виноградники надо, жильё отстраивать для людей, инфраструктуру. Связь с изнанкой восстановить. А на это всё нужны верные люди. Твои товарищи особого энтузиазма не выказали, бабки эти, ещё оголтелые с самомнением непомерным, рот открывают не по делу. Я их пока не уберу, остальные нормально сотрудничать не согласятся, а если устраню физически, будет не самое лучшее начало для взаимоотношений.
Два следующих ножа уже красовались в десятке.
— Не жалеешь, что во всё
— Иногда тихо матерюсь. Как-то не так я представляла жизнь богатой аристократки, — охотница замерла, не поднимая головы. — А потом вспоминаю брата, его людей, тебя, бельков… всех здесь. Что, если бы я не провалилась? Сколько бы вы продержались без пелены, но с тварями по обеим сторонам? А так шаг за шагом, но вроде бы выкарабкиваемся. Ты, кстати, у нас теперь тоже аристократ, — хмыкнула Кирана, и Ксандр заметил уголок её кривой улыбки. — Вот возьмёшь, уедешь в Трапезунд, а я тут одна останусь разгребать всё это.
— Не уеду, — Ксандр осторожно погладил охотницу по плечу. — Охотники своих не бросают! Да и не так всё страшно, как ты думаешь. При такой команде, как у тебя, разобраться с проблемами — дело времени. Маги восстановят дома, дороги, виноградники. Бойцы совместно с нашими очистят лаборатории и запечатают от греха подальше.
— Ну да, зачистят, — кисло повторила Кирана, — а следующие перерождения бельков как проводить?
— Давай решать проблемы по мере их поступления. Если думать обо всём и сразу, можно двинуться мозгам, — со свойственным мужчинам рационализмом предложил Ксандр. — Я думал, что ты и в экспедицию эту идёшь, лишь бы отложить на время погружение во все эти проблемы.
— Ты знаешь, — Кирана даже обернулась к охотнику, умостив подбородок ему на плечо так, что их лица оказались очень близко, — я тоже сначала так думала. Что просто сбегаю от ответственности. Но потом прислушалась к себе и поняла, что меня туда тянет. Интуиция или магнит для приключений на задницу, я ещё не разобралась, но мне туда нужно.
Ксандр любовался, как на лице девушки вспыхивали и гасли татуировки, демонстрируя настроение хозяйки. Если до того преобладал синий цвет тоски, то сейчас алые всполохи демонстрировали увлечённость охотницы.
— Надо, значит, надо. От одного дня ничего не изменится, а потом уже возьмёмся за ворох местных проблем. И я тебя уверяю, мои товарищи — умные существа, они достаточно быстро поймут преимущества сотрудничества с тобой и жизни под одной пеленой.
Иван Григорьевич Кречет пристально разглядывал себя в зеркало. Сеансы лечения у Подорожникова завершились, но писаного красавца из него пока не вышло. Зато вышло весьма приличное количество дерьма. Как-то до этого он не замечал, что нажрал ни много, ни мало, а под три десятка лишних килограммов. И сейчас эти твари цеплялись за жизнь на его теле всеми возможными способами.
Но даже тренировки казались чем-то терпимым по сравнению с отказом от привычки пить. Пить много, разнообразно и регулярно. Его ломало и тянуло к алкоголю так сильно, что уже пару раз он останавливал себя, удерживая стакан с виски у самого рта. Вдыхать запах всё что ему оставалось. Очень вовремя супруга отправилась в Реку Времени, позволив ему закрыться в собственном поместье под видом траура и срываться на слугах, когда отчаянно хотелось пуститься во все тяжкие.
Хорошего настроения не добавляло и то, что у ворот его поместья перебывала половина всех пьяниц и щёголей высшего света, привыкших кормиться за счёт его имени. Все они по мобилету предлагали выпить, выговориться и, естественно, развеяться. Ведь «жизнь продолжается».
Иван Григорьевич пару раз чуть не поддался соблазну, но ноюще после тренировки тело совершенно отказывалось куда-либо идти. Да и вовремя выписанная из специального салона массажистка-кудесница смогла удовлетворить почти все его телесные запросы.
«Друзья» негодовали. В то, что кормушка прикрылась, никто не хотел верить.
Как-то так вышло, что неделя затворнической жизни и здорового образа жизни, Кречет ему помоги, весьма приятно сказалась на финансах Ивана Григорьевича.
«Так что, Ваня, жизнь твоя была полная х…ня», — подумалось Ивану Григорьевичу на трезвую голову. Ну ничего, он ещё приведёт себя в порядок, а пока стоит использовать повод утраты, чтобы немного добить себе очков в глазах общества. Он набрал номер тестя и дождался ответа спустя полминуты:
— Да, Иван Григорьевич, — голос Пахома Гордеевича Овцебыка был напряжён, будто он не ожидал ничего хорошего от звонка зятя. — Несколько удивлён столь раннему звонку.
— Доброго утра, Пахом Гордеевич! Вот вспомнил про вашу привычку вставать пораньше поутру и трудиться в поте лица на благо нашей империи и решил не откладывать свой вопрос в долгий ящик, раз уж столь благостная мысль посетила меня.
— Слушаю вас, Иван Григорьевич, — тесть и вовсе сел в кресло, судя по скрипу дерева на фоне голоса. — Не томите уж, заинтриговали сверх всякой меры.
— Вы же знаете, дражайшая моя супруга и ваша любящая дочь, Серафима Пахомовна, страстно обожала лошадей, — начал издалека Иван Григорьевич.
— Как не знать, — голос тестя стал надтреснутым от горя. Он очень сильно переживал, что не смог уберечь от несчастного случая собственную дочь.
— У нас её стараниями осталась конюшня, а я, как вы знаете, безразличен к сему занятию. Вот и подумалось мне, что нужно продолжить начинание Серафимы Пахомовны в несколько ином ключе, чтобы страсть её жила. Как вы смотрите на то, чтобы основать женскую кавалерийскую школу?
В Осаку мы прибыли к обеду. Княгиня Инари с помпой въезжала в город. На лисе верхом да в окружении вишнёвых штандартов она ехала через центр города к замку императора. Именно там располагалась императорская канцелярия, куда нам следовало сдать экземпляр брачного договора для визирования.
Многие прохожие останавливались и кричали ей вслед:
— Банзай! Инари!
Я мог ошибаться, но сейчас у Тэймэй была своя минута славы. Она ехала с гордо поднятой головой и кивала прохожим.