Кодекс жизнетворца
Шрифт:
В сфере 2 Вернон Прайс ошеломленно стоял в своей каюте у экрана, на котором уже снова появилось изображение Земли.
– Ну?
– вызывающе спросил Малькольм Уэйд, попыхивая трубкой на противоположной койке - Значит, он мошенник? А как вы все это объясните?
В своем доме в пригороде Вашингтона Уолтер Конлон яростно ударил кулаком по столу.
– Он с этим не уйдет! Ни за что на свете! Мейси его уничтожил!
– С тобой хочет поговорить Уоррен Тейлор, - сказала его жена Марта.
Конлон встал и затопал к терминалу связи. Лицо управляющего Североамериканским отделением САКО побагровело от гнева.
– Что случилось?
– спросил он.
– Я считал, что у вас там специалист, который может справиться с этим фигляром!
В своем кабинете в имении в Делавере Бертон Реймелсон смотрел на экран, на ошеломленное лицо Грегори Була, который позвонил из главной конторы ГКК.
– Боже мой!
– недоверчиво воскликнул Реймелсон.
– Может, мы вообще неверно оценили всю эту историю? Может, в этом Замбендорфе действительно что-то есть?
В кабинете руководителя экспедиции в сфере 2 Каспар Ланг качал головой. Он мрачно взглянул на Дэниэля Лехерни.
– Разумеется, это розыгрыш, - настойчиво сказал он.
– Мы просто недооценили Замбендорфа и его людей. Приняли их за простых фокусников, но, очевидно, они не так просты. Хорошо поставленный сбор информации, шпионаж - не больше и не меньше.
– Придется все объявить экспедиции, - сказал Лехерни.
– Неважно, как сделал это Замбендорф - результат тот же. Придется всем на корабле рассказать правду.
– Но ее все равно вскоре пришлось бы рассказать, - напомнил ему Ланг.
– Мы уже в пути, а это главное. Я знаю: плохо, что Советы узнают сейчас, а не гораздо позже, когда на Марсе нас не окажется. Но вы должны согласиться, Дэн, что с тем количеством людей, которые вовлечены в этот проект, служба безопасности сработала лучше, чем мы надеялись.
Лехерни нахмурился, но потом с тяжелым вздохом кивнул.
– Вероятно, вы правы. Ну, хорошо, перекройте все каналы неофициальной связи с Землей - приказ должен вступить в силу немедленно - и объявите, что через несколько часов я обращусь ко всем участникам полета. И, пожалуйста, этого медиума немедленно ко мне. Мне кажется, нам пора с ним потолковать.
В Москве представитель Министерства иностранных дел заявил послам Соединенных Штатов и европейских стран протест. В нем говорилось, что если "Орион" послан для установления контакта с чуждым разумом, в этом должны принять участие все государства земли. Он потребовал отзыва корабля. Требование было отклонено. В ответе государств Запада указывалось, что советское правительство излишне поддалось слухам и ненаучным рассуждениям.
В тот же день на борту "Ориона" Дэниэль Лехерни обратился ко всем участникам полета и объявил - впрочем, большинство об этом уже догадалось, - что корабль действительно направляется к спутнику Сатурна Титану. Были показаны записи, переданные европейской ракетой, приземлившейся на Титане два года назад. На записях было видно, как приближаются странные машины, и потом - ничего. Очевидно, посадочные аппараты были уничтожены. Ракета, выпустившая эти аппараты, находилась по-прежнему над Титаном, но о поверхности больше ничего узнать не удалось из-за густых непроницаемых красно-коричневых облаков из азота и гидрокарбонов.
Те службы правительств США и европейских стран, которые готовили экспедицию, совсем не намерены были заставлять участвовать в ней против воли. Естественно, первая реакция большинства при таком сообщении - страх и нервозность. Предполагалось первоначально сообщить правду, когда "Орион" уже на несколько недель уйдет от Земли, и у всех будет около месяца, чтобы обдумать информацию и принять решение. Затем "Орион" должен был встретиться с транспортным кораблем САКО, идущим с Марса, и все, кто не согласится остаться, улетят на этом корабле. Ожидалось, что после должных размышлений большинство персонала решит продолжать полет и участвовать в экспедиции, и Лехерни выразил надежду, что так оно и будет. К сожалению, сохранение тайны и обман были необходимы, чтобы "...обезопасить интересы Соединенных Штатов и их европейских союзников", - сказал он.
Семь недель спустя дрогнуло только несколько слабых душ, когда транспортный корабль САКО встретился с кораблем экспедиции. "Орион" еще более ускорил свой полет и лег на курс к внешним областям Солнечной системы.
11
Тирг, Задающий-Запретные-Вопросы, жил в лесу к югу от Пергассоса в стране Кроаксии, там, где поднимаются основания гор, ограждающих Великую Меракасинскую пустыню.
Жил он скорее в хижине, чем в доме, и предпочитал одиночество, хотя его жизнь нельзя было вполне назвать отшельнической. Дом его размещался на небольшой поляне в прекрасной роще машин, производящих медную и алюминиевую проволоку, формовочных впрыскивателей, многопозиционных прессов и стройных пилонов энергетических линий и информационных кабелей. В лесу росло также множество клепальных станков, изящных сварочных машин; проходящие изредка медлительные трубогибочные машины смягчали фон непрерывного звона, стука, шипения и грохота; этот фон защищал отшельника от смертных и их мирских дел и оставлял наедине со своими мыслями. Полянка оканчивалась невысоким ледяным утесом, за которым местность начинала круто подниматься; линия гор в одном месте разрывалась ручьем жидкого метана, который весело журчал меж ледяных булыжников, образуя пруды, к ним подходили выделяющие цинк электролизеры и извергающие калий испарители, они погружали свои тонкие заборные хоботки в жидкость. Обычно это происходило в середине каждой яркости.
Тирг сам вырастил свое жилище; он научился этому мастерству у своего старого друга, строителя в Пергассосе. Очистив площадку от мертвых решеток и структурных балок, корпусов трансформеров, которые упрямо цеплялись за свое бетонное основание, и различного металлического подлеска, он подготовил участок гидрокарбоновой почвы под утесом, удобрил азотистым суглинком, собранным на берегах ручья, и посадил семена наружной стены в ряд в десяти шагах от основания утеса. Стена изгибалась, создавая замкнутое пространство. Потом он заложил основания внутренних перегородок, выделив столовую, гостиную, мастерскую и библиотеку. Основания стен он обильно поливал метаном из ручья и предусмотрел в стенах окна и двери. Стены быстро росли и смыкались в купол вверху, а Тирг тем временем увеличил свое жилище, добавив сзади вторую мастерскую и кладовку. Когда стены стали достаточно устойчивы и приобрели нужную форму и размер, Тирг высадил вторичные культуры. Эти семена мебели он купил в городе. Трубопровод из лесных труб поставлял в дом свежий метан из ручья, а силовая линия, проведенная от ближайшей мачты, давала возможность удобно подзаряжаться дома. Чтобы придать дому деревенский вид, который ему особенно нравился, Тирг выложил стены полированными плитами из металлических сплавов; плиты он снял с прокатного стана в миле от ручья; двери он выложил керамическими плитами и решетками с частично размонтированной литейной, на которую наткнулся, бродя как-то по лугу. Уставленный стогами луг начинался сразу за конвейером на склонах к северу от реки.
Однажды утром Тирг сидел на стальном пне и думал о тайнах жизни. При этом он наблюдал, как небольшой коллектор фосфора и бронзы деловито жужжал в подлеске на дальней стороне поляны. Один из друзей Тирга, натуралист, всю жизнь описывал и классифицировал такие коллекторы - разумеется, втайне, потому что такая любознательность могла вызвать недовольство властей и привлечь зловещее внимание жрецов. Подобно остальным разновидностям, коллектор собирал только один тип металлической композиции, которую получал, расплавляя металл крошечным лазером, а потом втягивая раскаленный газ. Причем делал это только на растениях определенного размера и формы. Затем коллектор доставлял свою добычу на ближайший транспортер, который переносил ее в другие районы леса. Друг Тирга провел много часов, наблюдая за доставкой материалов, обработкой, кончая тем моментом, когда после сборки новые животные начинали свою жизнь; он следил, как печи пожирают негодные части и выдают чистые материалы, из которых собираются новые компоненты животных; он чертил сотни подробных схем, изображающих пути прохождения материалов и сборки; он разобрал сотни мертвых животных и других машин в попытках проследить, откуда происходят их отдельные части и органы, какими маршрутами и как именно происходит преобразование сырья. Но даже учитывая достижения многих предшествующих поколений натуралистов, он только начинал свою работу. Сложные, переплетающиеся, взаимозависимые способы, с помощью которых природа производит обработку материалов и постоянное обновление живого мира, настолько сложны и трудны для познания, что Тирг иногда начинал подозревать, что, несмотря на все усилия, познание еще только начинается и познанное еще должно быть осознано. Поразительно думать, что материалы, которые сейчас собирает коллектор, могут дюжину яркостей спустя оказаться в корпусе ротора какой-нибудь центрифуги во многих милях отсюда или в подшипнике засохшего побега по другую сторону Кроаксии.
Хотя сам он так и не завел семьи, природная любознательность часто приводила его в места, куда приходили робосущества - уникальный вид, обладающий разумом, к которому принадлежит он сам, - для сборки потомства. Он зачарованно следил, как зародыш приобретает форму, а заботливые родители торопливо ходят взад и вперед, проверяя, все ли части на месте, удовлетворительного ли они качества; и он разделял их возбуждение, когда новое робосущество наконец активировалось и уходило с гордой парой в свой новых дом, чтобы там начать изучать язык, правила поведения, обычаи и все остальное, что необходимо для жизни в обществе.