Когда гаснут звезды
Шрифт:
– Все, что я могу сказать тебе, так это то, что я стал другим человеком. И твои слова о том, что происходит, когда люди умирают... Я принял это близко к сердцу. За то время, что мы были в разлуке, я потерял обоих родителей. Трагически. И это изменило каждую клеточку внутри меня. Тот урод, который тебя обидел? Его здесь больше нет. Я знаю, что могу говорить тебе это до тех пор, пока не погаснет солнце, но я докажу тебе, что мои слова правдивы.
– На лице Деми отражается сочувствие, и я хочу стереть его.
– Нет, не делай этого. Не сочувствуй мне и не думай, что я разыгрываю сиротскую карту, чтобы
Сомнение все еще оставалось в ее выражении лица.
– Я не знаю...
– Тебе и не нужно знать.
– Теперь я был в отчаянии и чувствовал это до мозга костей.
– Просто позволь мне показать тебе.
И я вижу, что Деми сдается.
– Если я позволю тебе показать мне это, могу ли я сесть в свою машину и поехать домой, чтобы позаботиться о своей собаке?
– Да.
– Я немедленно убираюсь с ее пути, потому что Деми уступила мне хоть малейший, но дюйм, а я не хочу проходить милю в одиночку.
Деми снова закатывает глаза, прежде чем выехать с парковки и уехать.
Я просто улыбаюсь про себя, зная, что только что сделал самую важную вещь, которую мне удалось сделать за долгое время.
ГЛАВА 14
ДЕМИ
– Думаю, это счастливый номер семь. Ты собираешься его простить?
– Мой курьер из доставки, Чак, передает букет.
В моем доме полно роз всех цветов. Белые, красные, розовые... назовите розу, Пакстон Шоу наверняка уже купил ее.
Я ухмыляюсь.
– Довольно трудно одарить кого-то смертельным взглядом, когда в твоем доме так чертовски хорошо пахнет.
Чак приподнимет шляпу.
– Ну, что бы бедняга ни сделал, думаю, он об этом сожалеет.
Курьер уходит, угостив Майю собачьим угощением, и она радостно бежит в гостиную, чтобы собрать крошки с ковра.
С утра понедельника я получила семь огромных букетов, доставленных к моей входной двери. Когда Пакстон загнал меня в угол на парковке, мне не очень-то верилось, что он покажет мне, почему я должна дать ему еще один шанс. Но если и есть путь к сердцу женщины, особенно той, которая любит садоводство, то это красивая цветочная композиция. Или семь из них.
Неделю назад он выглядел таким раскаявшимся, когда стоял передо мной и рассказывал о своих родителях. Я знала, каково это - потерять любимого человека, и как это меняет саму суть твоего существа. Поэтому, когда смотрела на Пакстона, видела в нем полное разрушение, как и в моем сердце.
Но может быть, только может быть, я могла бы поверить, что столь трагическое событие изменило его мировоззрение и его отношение к людям.
У меня все еще было так много сомнений, так почему же я улыбалась каждый раз, когда проходила мимо своей кухонной стойки, заставленной цветами? И почему все время представляла его лицо, эти полные губы, когда он говорил о нас и о том, какими мы могли бы быть?
Боль
Конечно, у меня все еще были чувства к нему, это было очевидно. В эти дни я и трех секунд не могла прожить, не думая о том, как сильно он меня возбуждал еще в коледже, и как сильно он повзрослел с тех пор. Пакстон был похож на брата Хемсворта, только сексуальнее, если это возможно. Мне приходилось сжимать бедра каждый раз, когда я думала о щетине, украшающей его сильную челюсть. Мои соски твердели, когда думала о том, как он использовал эти манящие губы на мне раньше, и как давно ни один мужчина не целовал меня.
Майя лает рядом со мной, и я подпрыгиваю, не заметив, что она вошла в залитую солнцем кухню. Поймана с поличным за мечтами о сексе.
– Привет, красотка, ты доела свою косточку?
– Я наклоняюсь и трусь щекой о ее мордочку.
Она сидит передо мной, ее серьезные карие глаза смотрят прямо в мои. Иногда мне кажется, что она действительно чувствует, что у меня на душе.
Майя облизывает мою щеку, оставив слюнявый влажный поцелуй.
– Спасибо за поцелуй, милая.
– Я тоже целую ее в морду.
Мы еще минуту прижимаемся друг к другу, прежде чем она отстраняется, чтобы посмотреть на меня.
– Должна ли я дать ему еще один шанс? Он прошел наш тест?
– бормочу я, больше размышляя вслух, чем задавая своей собаке вопрос, на который она никогда не сможет ответить.
Не то чтобы она физически отвечает на вопросы.
Майя снова лает, почти улыбаясь мне, делает круг, тем самым показывая, что хочет играть.
– Ладно, хорошо, пойдем на улицу, глупышка. От всех этих цветов и их запахов у меня все равно будет болеть голова.
Но я все равно улыбаюсь еще раз, проходя мимо них, прежде чем открыть дверь на задний двор и бросить мяч моей девочке.
ГЛАВА 15
ПАКСТОН
Возможно, мне не следовало заманивать ее сюда под ложным предлогом, но Райан сказал, что хочет помочь, и я не мог отказать больному ребенку в любопытстве посмотреть, как расцветает настоящая любовь. Верно?
– Еще раз, что ты ей сказал?
– Я подпрыгнул на месте, слишком много адреналина бурлило в моих венах.
Я взрослый мужчина. Я не нервничаю. Не перед тысячами человек и не в решающих играх, от которых зависело все.
Но когда дело касалось Деми, я был весь в поту от стресса.
– Я сказал ей, что у меня благотворительная игра по флаг-футболу, и я хотел бы, чтобы она пришла.
– Его улыбка заставляет меня рассмеяться, и я бью кулаком по его кулаку за то, что он маленький подлый гений.
– Я имею в виду, это не полная ложь. Ты играешь в футбол. Просто это не благотворительная игра, и мы к вам не присоединимся. Хотя мне нравится проводить время с тобой, приятель.