Когда исчезает страх
Шрифт:
— Борисочка, почему я не включена в их число — капризно спросила Зося.
Валин с видом ученого, «ушедшего в века», недовольно покосился на нее.
— Однажды одна из девиц того времени сказала ему: «Борисочка, включи и меня», он сказал: «Есть контакт!», — и, кажется, после этого его холостячество претерпело серьезные изменения; впрочем, об этом история умалчивает.
Последних его слов девушки не расслышали: они добрались до корзинки с черешней, стоявшей на столе, и, не спрашивая разрешения, принялись за ягоды. Борису осталось только разыскать тарелку для косточек.
Позже к Валину забежал Ширвис. Ян, как на ринге, для пожатия протягивал обе руки, резким движением пригибал голову и заглядывал в глаза. Ладони его были сухими и горячими.
— Через две недели едем в Москву, — сказал он, присаживаясь к Ирине. — Закончил без поражений. Ни одной запинки.
— Вы и сегодня дрались? — изумилась она.
— Какое дрался! Нокаутировал на второй минуте. Противник хуже Кирилла.
Ирине не нравилось его хвастовство.
— Кирилл, по-моему, вам по дружбе уступил. Он не хотел побеждать.
— Попробовал бы этот друг захотеть! Сомов снял Кирилла с соревнований. «Боец, видите ли, не в форме». И Кирюшке хоть бы что, носится со своими райкомовцами. Им какие-то парашютные школы понадобились. Телят на тигров обучать хотят.
— Вы, конечно, тигр? — спросила Ирина, и смешинки блеснули в ее глазах.
— Нет, я боксер, — не смутился Ширвис. — Мне незачем прыгать подвешенным на шелковом зонтике.
— Смелости не хватает? — как можно наивней поинтересовалась Ирина.
Ян угрожающе привстал:
— Хотите убедиться?
— Хочу!
Он неожиданно схватил ее за плечи и поцеловал в губы:
— Вот!
Это было сделано так быстро, что Ирина не успела отвернуться. Она стояла перед ним, задыхаясь от возмущения, и вдруг ударила его наотмашь по улыбающейся физиономии.
Ян захохотал:
— Ириночка, умоляю, ударьте еще! Замечательный массаж. Честное слово, возьмитесь тренировать мои скулы. От такой руки они будут железными.
Девушке стало стыдно за свою воинственность, но она строго сказала:
— В следующий раз еще не так получите.
— О, значит, я могу рассчитывать и на следующий раз?
Ян, довольный своей выходкой, снова уселся рядом и начал расхваливать силу ее удара.
Он вел себя так, словно Зоей не было в комнате. И девушка, чтобы не показать обиды, пересев в дальнее кресло, подозвала к себе Бориса.
Но Валин не смог развеселить ее. Зося не терпела, когда при ней ухаживали за другими.
— Эллада! Вот о чем должны думать настоящие спортсмены, — заговорил Ян. — А у нас без отбора заполняют стадионы немощными физкультурниками в голубых трусиках.
— Вы, конечно, за то, чтобы их швыряли в реку еще в младенчестве? — не без иронии спросила Ирина.
— Да, — в запале ответил Ян. — Щуплые юноши и девицы у нас начинают судить мастеров. Это они еще не так давно говорили сквозь зубы о чемпионах как о людях презираемых, потому что сами не могли подняться выше третьего разряда.
— Ириночка, вам не надоели бредни олимпийского полубога? — наконец не выдержав, поинтересовался Валин.
— Нет, — ответила она. — Они ничем не хуже бредней полу-Дедала.
— Вы, Ириночка, непочтительны к хозяину дома, — заметил Борис. — Попали под дурное влияние.
— Ах так! Вам гости не нравятся? — как бы обидясь, воскликнула летчица. — Ни минуты не останусь в этом доме. Ширвис, проводите меня.
— Рад служить, — с готовностью отозвался Ян. Он галантно подал Ирине берет, взял ее под руку и повел к дверям.
Борис расшаркался перед ними, думая, что сейчас друзья разразятся хохотом, но те вышли на площадку лестницы, захлопнули за собой двери и спустились вниз.
Внизу Ширвис сказал:
— Давайте уйдем совсем, надо отучить Валина от дурных шуток. Пусть помучается.
Ирина согласилась. Они вышли на набережную и пошли вдоль канала в тени тополей.
Кирилл, собравшийся навестить толстяка, неожиданно наткнулся на эту парочку. Он так растерялся, увидев Яна с Ириной вместе, что, поздоровавшись, сразу же стал прощаться.
— Брось, идем с нами, — предложил Ян.
— Рад бы, но очень спешу… Мне обязательно надо повидаться с Борисом.
Ирина подала ему только кончики пальцев и отвернулась. Девушку очень обидело то, что Кирилл с такой готовностью оставляет ее с другим.
Глава двенадцатая
Ширвис вернулся со всесоюзных соревнований в майке чемпиона. Он стал еще более шумным и ходил с неприступным видом «первой перчатки». Со сверстниками разговаривал снисходительно, с начинающими бойцами — высокомерно, а с девушками — грубовато-насмешливо либо покровительственно.
Его, овеянного славой, уже окружала компания почитателей — услужливых болельщиков, из породы тех, что трутся около знаменитостей в надежде перехватить хоть частицу славы.
Лишь с Большинцовой Ян держался по-прежнему. Что-то небывалое чудилось ему в завидной самостоятельности, легкости характера и спокойствии этой девушки. А Ирине претило его шумное бахвальство. Одна только фраза: «Мне до смерти опротивели всякие извинения и оправдания» — выдавала Яна с головой. Он, в сущности, был неуживчивым и довольно легкомысленным парнем. В его не знающей преград самоуверенности сквозило неуважение к людям. Яну не хватало простой человечности.
Приходя с аэродрома утомленной и голодной, Ирина первым делом смотрела: горит ли свет в окне напротив?