Когда любовь рядом
Шрифт:
Она ничуть не сомневалась, что Гай говорил серьезно: в тот момент он любил ее так же, как и она его. Однако он чувствовал то же самое по отношению к любой женщине, с которой спал, в том числе к Рейчел.
Хотел Гай Деворан или нет, он никогда не мог бы обзавестись любовницей, не выковав нерушимых цепей страсти, которые привязывали к нему женщину навеки. После того как они предались любовным утехам, Рейчел тоже должна была потерять душу и свободу: как-никак они с Гаем жили вместе в доме с трубами в Хэмпстеде более двух месяцев.
Не в состоянии сидеть в бездействии и распалять, воображение картинами того, как Гай разделял ложе с Рейчел или Миракл, Сара надела плащ и вышла под проливной дождь.
Вскоре она дошла почти до конца порта; здесь мощеные улицы кончились, и началась грязь. Сельские домики стояли то там, то тут среди огородов и плодовых садов.
Дождь кончился, и Эллен, идя в нескольких шагах позади нее, несла сложенный зонтик.
Слабый водянистый солнечный свет просочился на убогую кровлю коттеджа, когда Сара подошла к передней двери и постучала дверным молотком. Можно было не сомневаться: это именно то место, которое она искала. Миловидная женщина открыла дверь и вопросительно посмотрела на Сару.
– Миссис Сискин?
– Совершенно верно, мэм! – Светло-ореховые глаза с интересом рассматривали гостью. – Чем могу быть полезной?
– Как я поняла, вашу сестру звали Бесс Мидуэй и ее похоронили на кладбище у церкви Святого Михаила прошлой весной?
Ореховые глаза на мгновение потемнели.
– И кто же это вам сказал, мэм?
– Миссис Лейн с Купер-стрит сегодня утром, – пояснила Сара. – Ваша сестра принимала там ребенка у моей кузины, и мне хотелось бы узнать… Нельзя ли с вами поговорить?
Миссис Сискин закудахтала как наседка.
– Проходите в гостиную, дорогая, сейчас у меня не очень-то много гостей. – Она быстро глянула на Эллен, которая стряхивала капли дождя с зонтика. – Ваша горничная может выпить чаю на кухне с моей Урсулой, если хочет.
Сара прошла вслед за хозяйкой дома в уютную маленькую комнатку, окна которой выходили в сад. От деревьев шел легкий пар, наполняя воздух запахом сырости.
– Так что же вы хотите узнать? – спросила миссис Сискин, протягивая руку к горячему чайнику. – Бесс умерла здесь, в этом доме, помилуй ее, Господи, но до этого она помогла появиться на свет стольким детям, что я почти всех забыла.
– Возможно, в этом случае… Рейчел – моя двоюродная сестра, и она очень красивая, поэтому ее все запоминают. Волосы у нее – чистое золото, а глаза глубокого синего цвета, как самый лучший бархат. Вашу сестру вызвали к ней год назад, в марте. Она никогда не рассказывала вам о такой леди?
Миссис Сискин насторожилась.
– Ну, – наконец сказала она, глядя на фарфоровый чайник, – не знаю, что и сказать. Как, вы говорите, ее звали?
– Моя кузина назвала себя миссис Грейл, но она была не замужем. Не рассказывала ли миссис Грейл вашей сестре что-нибудь об отце ребенка?
Миссис Сискин поставила чашку на блюдце так резко, что оно задребезжало; подбородок ее задрожал, будто она собралась заплакать.
– Это было так давно, – тихо сказала она. – Наверное, я поступила неправильно, попытавшись все наладить?
Сара подалась вперед:
– Что наладить, миссис Сискин? Никто не мог знать заранее, что ребенок родится мертвым, и если бы ребенок был жив, они с Рейчел могли бы перейти на попечение прихода. Поэтому мне хотелось бы знать…
Миссис Сискин внезапно встала и, подойдя к окну, вынула из складок юбки носовой платок и вытерла глаза.
– Нет, – сказала она, – мне об отце ничего не известно.
– Но ведь что-то тогда случилось? Что-то важное?
Миссис Сискин сжала платок в кулаке.
– Да, но Бесс умерла, бедняжка, прежде чем все это вышло наружу. Он лежал на ее совести, весь этот ужас, и она отчаянно старалась обрести мир прежде, чем уйти на покой. Она боялась, что будет вечно гореть в адском огне, и ей так хотелось все исправить…
– Это был ее долг – потребовать назвать имя отца, пока Рейчел рожала, – осторожно сказала Сара. – Бог милосерд, он не проклял бы ее, ведь она сделала бы только то, что требует приход.
– Нет, нет! – Миссис Сискин опустилась на кресло у окна. – Вы ухватились совершенно не за тот конец веревки! Бесс страшно согрешила, хотя она ни за что не сделала бы этого, если бы мистер Мидуэй не принудил ее.
– Мистер Мидуэй? Ее муж?
– Ронни Мидуэй был родом из Девона, из деревни Стоунбридж, – произнесла миссис Сискин с таким видом, как будто этим все объяснялось.
Сердце Сары сжалось, словно призрак прошлого положил ей руку на плечо.
– Из деревни Стоунбридж, на южном побережье?
– Да, он и его единоутробный брат – они оба оттуда. Мидуэй был рыбаком.
– Он еще жив?
– Нет, упокой Господь его душу! Он ушел меньше чем через три недели после того, как Бесс приняла у вашей кузины. Его лодка попала в шторм. Божья кара – вот чего боялась Бесс. Тогда-то она и начала попивать. Хотя она так и не открылась мне, в чем дело, пока не начала умирать, вон там, в спальне на втором этаже. Она сказала, что не сможет умереть спокойно, если сперва не попытается все исправить, и поручила мне сделать это за нее.
Солнце зашло за гряду облаков, погрузив комнату в сырой полумрак, и Саре стало не по себе. Впрочем, она так до конца и не понимала, почему ей страшно.
– Что она хотела исправить, мэм?
– То, что они с мужем получили кучу денег за хранение этой ужасной тайны!
Миссис Сискин прижала к глазам смятый платок и расплакалась.
Охваченный нетерпением и промокший до нитки, Гай вернулся в «Якорь» только на следующий день, поскольку ночь ему пришлось провести в Грейл-Холле.