Когда она сказала да
Шрифт:
Когда-то он был неотразим. Теперь она видела это. Грубоватые, но благородные черты лица. Темно-рыжие волосы, густые и вьющиеся. Глаза… сами ангелы позавидовали бы его глазам цвета синего летнего неба. Глядя в них, забываешь об ужасных шрамах.
Какой удар он, должно быть, пережил, лишившись такой красоты!
Потому что другая сторона его лица была изуродована, жестоко и непоправимо.
Она нежно коснулась его изрезанной шрамами щеки.
— Должно быть ты ужасно испугался,
Он не смел шевельнуться.
— Не помню. Знаю только, что разозлился. Разозлился так, что больше не могу дышать. Продолжать жить.
Калли мягко улыбнулась, глаза ее повлажнели.
— И все же ты здесь, со мной, дышишь и живешь.
— Да, — кивнул Рен. — Так и есть. Здесь. С тобой.
Она провела кончиками пальцев по его лбу, волосам, отыскивая шрамы на голове, поверх которых широкими белыми полосами его темную шевелюру рассекала седина.
— Я когда-нибудь говорила, что мне не нравятся красивые мужчины?
Он удивленно, коротко рассмеялся.
— Нет. Не думаю, что наш разговор касался твоих вкусов относительно мужчин.
— Красавцы вечно задирают нос!
Калли слегка поморщилась.
— Дейд скромный, потому что я не позволяю ему задаваться. Но другие братья вечно флиртуют с девушками. Всю жизнь я была окружена красавцами, но особого впечатления это на меня не произвело.
Она не мигая смотрела в его лицо. И продолжала поглаживать пальцами бороздку, тянувшуюся от уголка его рта.
— Полагаю, нельзя стричь всех красавцев под одну гребенку, но иногда они бывают такими легкомысленными, бездумными и надменными… и все потому, что природа одарила их. Им не пришлось ради этого хоть немного потрудиться.
Рен долго молчал.
— Полагаю, я тоже был таким.
Другая ее рука коснулась гладкой, не изуродованной шрамами щеки.
— Думаю, так и было. Скорее всего, я бы тебя возненавидела.
Он слегка нахмурился.
— Вряд ли я был настолько скверным человеком.
Калли покачала головой.
— Нет, но ты был поверхностным, поглощенным собой городским повесой. И даже денди.
Он поймал ее руку и поцеловал костяшки пальцев.
— Как у тебя язык повернулся? Я был трудолюбивым ш… парнем. У меня было много обязанностей.
— Знаю, — усмехнулась она. — Все услуги, оказанные тобой короне…
— К-как… откуда ты… — пролепетал он.
Калли рассмеялась и обняла его за шею.
— Сунула нос, куда меня не просили. Ты сказал, что я могу проводить время, как захочу. Хорошо бы когда-нибудь познакомиться с Георгом. Мама говорит о нем с огромной симпатией.
Рен продолжал смотреть на Калли, потрясенный ее непринужденностью, но еще не готовый поверить.
— Твоя мать знает принца-регента?
Она ткнулась головой ему под подбородок.
— Дорогой, Уортингтоны знают всех.
Она назвала его «дорогой».
Она видела его.
Она касалась его.
И теперь говорит нежные слова?
Он поверил.
— Калли?
— М-м-м… да, Рен?
— Ночь начинается сейчас.
Нагнувшись, он легко подхватил ее на руки. На этот раз он не взлетел по ступенькам. Поднимался медленно, глядя в эти сияющие глаза… глаза, которые всегда видели его… даже сквозь капюшон.
Когда он остановился перед дверью ее спальни, она покачала головой.
— Нет. Сегодня мы начнем сначала. Я хочу в другую комнату.
Он нахмурился. Она погладила его лицо.
Его внушающее ужас лицо. Невероятно!
— Пойдем в твою комнату, хорошо?
Рен поколебался. Но не припомнил ничего особенно отвратительного, что могло бы напугать ее в его спальне. Он перебрался туда недавно.
Толкнув дверь, он замер.
Калли громко рассмеялась.
Еще утром почти вся мебель была в чехлах. Очевидно, с тех пор здесь потрудилась Каллиопа. Все поверхности сверкали, сияли и пахли воском.
— Все ради хозяина дома, — весело заметила Калли. — Как полагается.
— Но откуда ты знала, что я…
Она пожала плечами.
— Я была полна решимости. Но на всякий случай…
Она пошарила под подушкой и вынула веточку розмарина.
— Я сделала все, чтобы ты думал обо мне всю ночь напролет.
Рен был потрясен.
— Самое удивительное, что, хотя ты этого не знаешь, я уже думал о тебе ночь напролет.
— Спасибо, сэр Лоренс, — улыбнулась она.
— Рен. Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Я думал, что Рен мертв… но оказалось, что он всего лишь спал, пока ты его не разбудила.
Он рассмеялся и закружил ее так, что розовые юбки трепетали, как шелковые паруса.
Калли откинула голову и тоже рассмеялась.
Оба упали на постель. Калли погладила его непокорные волосы.
— Ты похож на льва со своей темно-рыжей гривой. С этим нужно что-то делать.
Он уткнулся лицом в ее грудь.
— Я уже изменился. Чего еще ты от меня хочешь?
— Неужели, мистер Портер, вы еще не поняли? Я хочу всего!
Он поцеловал ее. И целовал до тех пор, пока не накрыл ее собой. Пока не запустил пальцы в ее волосы. Пока она не стала извиваться под ним. Пока оба не задохнулись от наслаждения. Пока ему не пришлось остановиться, потому что голова слишком сильно кружилась от желания.