Когда она сказала да
Шрифт:
Она позволила ему ссадить себя с коленей, правда, в процессе ему удалось украсть поцелуй и прикусить сосок. Ощущения Калли испытала весьма приятные.
И тут он встал. Калли опустилась на колени, не желая пропустить ни движения. Первыми были сняты сапоги. За ними последовали брюки и подштанники до колен. Теперь он ничего не утаивал.
Капли с восторгом уставилась на мужа.
— У тебя прекрасная фигура! И ты стоишь куда прямее, чем при первой встрече.
— Ты хорошо на меня действуешь, —
Лицо ее порозовело, а глаза стали огромными.
— Спасибо, — выдохнула она, но тут же приняла свой обычный тон. Калли указала на восставшую плоть, фаллос, благодаря ее пристальному вниманию и фривольному костюму куртизанки, победно вздымался.
— Ты собирался объяснить, как поместишься во мне.
Рен приблизился к жене и протянул руку:
— Пойдем со мной.
Он подвел ее к стоявшему перед камином креслу и снова усадил себе на колени. Розовый шелк переливался в свете пламени, и сейчас она стала похожа на восходящее солнце.
— Сейчас твое лоно тугое и тесное, как ножны для шпаги, — пробормотал он ей на ухо. — Чем дольше я буду целовать и ласкать тебя, тем более ты возжелаешь меня и станешь влажной от страсти. И тогда я проникну в тебя, и это будет словно возвращение домой.
— О господи!
Он приподнял ее подбородок и глянул в широко раскрытые от удивления глаза.
— Сначала будет больно. Всему виной тонкий барьер плоти, он защищает твою девственность. Я его разрушу, когда проникну в тебя впервые. Некоторым женщинам бывает очень больно, некоторым — не слишком. Я не узнаю этого, пока не войду в тебя, очень нежно и медленно. Но я так сильно хочу тебя, Калли, а потому плоть моя велика, слишком велика. Я никогда еще не испытывал такого желания.
Она пошевелилась. Он заметил, что она плотно сжала бедра.
— Ты знаешь, что такое оргазм, сладкая моя, но вряд ли испытаешь его в первый раз, если только я сначала не подарю тебе его.
Калли судорожно сглотнула:
— Сначала? Ртом? Думаю, мне понравится.
— Да, и поможет, когда мне придется в тебя вторгнуться.
Она положила голову ему на плечо и провела кончиками пальцев по груди.
— Мужчины такие разные, — пробормотала она, гладя плоский сосок. — Тебе хорошо?
Рен поцеловал ее в ушко.
— Каждая клеточка моего тела восторгается твоими прикосновениями, но я не настолько чувствителен, как ты.
Он запустил руку в ее вырез и ущипнул за сосок. Она ахнула и вся подалась ему навстречу.
Он едва сдержал стон.
— Я хочу любить тебя, Калли. Хочу ласкать каждый клочок кожи и жду от тебя того же самого.
— Не возражаю, — вздохнула она, скользя ладонью вниз. Рен, в свою очередь, судорожно вздохнул, когда прохладные пальцы прошлись по его головке. Он слегка вздрогнул. Калли обхватила его фаллос рукой.
— Мне понравилось сосать тебя, — прошептала она. — И понравилось, когда ты в меня излился. Мне понравился твой вкус.
Голова Рена кружилась. Небо сладчайшее, как она откровенна! Ничего не скрывает!
Он пытался найти хоть одну связную мысль.
— Мне твой вкус тоже нравится.
— Я и не подозревала ни о чем подобном, хотя довольно начитана для своего возраста, — рассуждала она. — Ты все это придумал сам?
Рен невольно рассмеялся.
— Нет, это довольно известная вещь, но большинство леди отказались бы от того, что ты делаешь так хорошо.
— Но почему? — удивилась она. — Другому они тоже отказали бы?
Рен с каждой секундой терял способность сосредоточиться.
— По моему опыту — нет.
Прежде чем он успел удержать ее, она соскользнула вниз и опустилась перед ним на колени.
Глава 23
— Калли, я… — пытался протестовать Рен.
Ее горячие губы обхватили его. Он вцепился в подлокотники кресла и застонал, погрузившись в наслаждение настолько, что не мог думать.
Калли глубоко втянула его жезл и стала кругами водить по нему языком. В следующий раз нужно не забыть про жемчужину.
Она хотела, чтобы он взял ее, и ей нравилась длительная прелюдия, что говорило в пользу Рена. Поэтому она не торопилась и ласкала его долго, продлевая сладостную пытку, пока он не проник еще глубже, желая войти в нее.
Да.
Она оставила его в кресле задыхающимся и трепещущим и откинулась назад, упираясь ладонями в ковер и раздвинув бедра, при этом жарким взглядом окидывая мужа сквозь пряди упавших на лоб волос.
— Я хочу, чтобы ты вошел в меня, — прошептала она.
Синие глаза сияли, как полуденное небо, но Рен не отпустил подлокотники кресла. Очевидно, все еще колебался. Тогда Калли призвала на помощь чары волшебного неглиже и повела плечом. Бретелька упала. Лиф соскользнул.
Он стремительно обрушился на нее, завладев губами, вжимая в пол, одной рукой проникая между бедрами, одновременно поднимая подол и раздвигая ноги коленями.
Калли вцепилась ему в волосы и неистово стала целовать в ответ, словно предлагая себя, если он только примет ее и возьмет.
Так было всегда.
Так не было никогда.
Его набухший стержень прижался ко входу в лоно. Рен помедлил, но она уже успела довести его до предела. И он одним рывком вошел в нее.
Она взвизгнула. Он замер.
— О нет! О, Калли, прости. Я остановлюсь…
Он попытался выйти из нее.
Как больно!
Калли сжала его ногами, обвила ими талию и не пустила дальше.