Когда падает небо 1

Чернышова Алиса

В конечном итоге, Лиза была настоящей красавицей с золотыми косами, прекрасным телом и светло-карими, словно медовыми глазами. И лорд Марон очень много говорил о любви к ней. Так что Кира хотела бы, действительно очень хотела бы верить…

Проблема только в том, что болтовнёй это дело с великой любовью начиналось и заканчивалось. Как там бабушка любила говорить? Любви, огня и кашля от людей не утаишь? Сколько Кира жила, столько убеждалась, что так и есть.

Если бы Кира сама кого-нибудь любила, то сделала бы все возможное и невозможное, чтобы удержать объект

своей любви подальше от этой грязи. А уж учитывая, что в случае лорда Марона тот же объект — иномирянка, молодая девушка мирной профессии, у которой нет собственных интересов в этом конфликте, а опыт заканчивается тремя месяцами так называемой "учебы" в Академии… Кира была уверена: если бы он любил Лизу хоть немного, вот хоть капельку, то нашел бы способ убрать ее отсюда. Отвести в свой родовой дворец, или что там у местных колдунов есть, познакомить с семьей… Даже если, возможно, он уже женат, все равно способы есть. Должны быть. Запрещенная или обреченная, любовь остается любовью — там, где она есть.

Проблема однако в том, что говорить с Лизой на эту тему не так-то просто. Она и на Земле была очень эмоциональной и страстной личностью: как влюбляется, то каждый раз как последний, с размахом, драмой и трагедией, Шекспиру на зависть. А уж тут, в мире сказок, когда на горизонте маячит принц прекрасный собственной персоной…

Что бы Кира ни сказала, Лиза из лучших побуждений передаст лорду Марону, тут вне всяких сомнений, к сожалению. А лорд Марон… Петр, приятель Киры с Лео, уже ходил к лорду Марону. Поговорить. В том числе и о том, что происходит что-то не то.

Лео с Кирой пытались его убедить, что это опасно, но Петр не верил. Пошел поговорить — и не вернулся. А еще через несколько дней его нашли, изуродованного, за оградой Академии. Вроде бы он хотел дезертировать, а тут хищные звери…

Ну да. Кира с Лео знали этих зверей, что уж.

Так что говорить Лизе что-то прямо она бы не рискнула. Но все же решила попытаться зайти с другой стороны.

— Это было бы не удивительно, если бы избранной оказалась именно ты. Уверена, ты была бы в этой роли дивно хороша, — заметила она мягко. — Но все-таки это, наверное, очень опасно.

— Да, но это нормально. Избранным быть всегда опасно, так? Об этом и говорят все фильмы и книги. Сила и ответственность, риск и награда. И всё такое.

Кира почувствовала, как ей на плечи падает усталость, смешанная с отчаянием и грустью.

Книги… Она уважала их всегда и при любых обстоятельствах. Но, к сожалению, есть с книгами эта интересная история: многое зависит от того, кто, о чем и когда их пишет… а еще больше от того, кто, о чем и когда читает.

— О силе и ответственности — это честные слова. Но знаешь, те избранные в книгах, они не всегда выживают. Даже делая скидку на книжность, между прочим! А в реальности смерть случается с избранными намного чаще, чем в книгах. Так уж оно всё устроено.

— Я не понимаю, Кира, — она насупила брови. — Мне всегда казалось, что ты у нас смелая. Что не так с тобой сейчас? Почему ты ведешь себя, как трус и предатель?

Кира закрыла глаза.

Видят все местные боги, ей много чего хотелось сказать.

Ты понимаешь, что нас ждет? Осознаёшь, что смерть в данном случае не метафора, не что-то на страницах книг? Понимаешь, что нас втянули в грязное дело, в котором мы не понимаем ничего? Нам предлагают прийти в горы драконов и убивать их, потому что они зло и монстры, угрожающие человечеству. Может быть, оно даже так и есть. А может, и нет. Как мы можем это знать? Зачем нам это вообще?

Это всё (и еще чуть-чуть больше) она хотела бы спросить. Но промолчала, потому что в том, к сожалению, не было смысла.

— Я просто немного боюсь драконов, — сказала она ту часть правды, которую еще имело смысл здесь и сейчас озвучить.

Суровый взгляд Лизы несколько смягчился.

— Не бойся, — сказала она, сжав руку Киры, — Неужели не читала? Не помню, кто сказал, но для нас это чрезвычайно актуально: самое лучшее в драконах — то, что они могут быть побеждены. Для этого нужно только иметь достаточно храбрости и силы. Они не так страшны, как хотят показать людям. Не страшнее людей, разве нет?

— Это точно. Не страшнее людей, — вот в этом Кира действительно не сомневалась.

— Ну я же говорю! Не вешай нос! Ты же из нас двоих всегда была идущей вперед!

— Всех пугает разное, — пожала плечами Кира, — никогда не знаешь, что именно тебе будет казаться ужасным… Но не будем об ужасах. Ты уже думала, что потом будет?

— Потом? Ты имеешь в виду…

— Когда все драконы будут убиты. Когда-нибудь придёт это время, верно? Нас ждет какое-нибудь будущее, мирное будущее. Ты уже говорила об этом со своим возлюбленным?

Лиза тряхнула головой так, что ее роскошные косы засвистали в воздухе, как кнут. Кира признала для себя, что это действительно красноречивый ответ.

— Ну правда, Кир, что с тобой не так? Неужели ты сама не говорила, что надо жить настоящим, что разговоры о будущем только пугают мужчин?

— Возможно. Но у нас здесь не современный мир, и большая любовь обычно не любит ждать. Я думала, возможно, он уже говорил с тобой о ваших общих планах на будущее. Не знаю там — дом, куда вы поедете, места, которые он тебе покажет. И всё такое.

Лиза махнула рукой:

— Время от времени ты бываешь слишком практичной, Кира! Мы молодые. Мы живем здесь и сейчас. Неужели у тебя не так с твоим Лео? Он, конечно, тот ещё зануда, но я не верю, что вы обсуждаете имена будущих детишек.

— Ты права, не обсуждаем… Хорошо, я пойду спать. Долгий день.

— Да, иди. Марон мне сказал по секрету, что после полуночи нас разбудят.

У Киры упало сердце.

— Неужели начинается?

— Да, — улыбнулась Лиза солнечно, — начинается! Мы наконец-то начнём убивать драконов.

— Ave Caesar, — пробормотала Кира, — morituri te salutant.

— Что за ерунду ты опять бормочешь?

— Желаю спокойной ночи.

— А. И тебе.

Ну да. Всем им.

2

* * *

— Бабуль, я вот почти стесняюсь спросить: и чем же это таким интересным вы тут занимаетесь?

— Не видно, нет? — дама была настроена довольно решительно. — Я убираю!

Почтенный Уилмо, счастливый отец троих детей (и не такой уж счастливый зять), почувствовал непреодолимое желание побиться головой о стену.