Когда пируют львы. И грянул гром
Шрифт:
И у Даффа, в глубине души вечно сомневающегося Даффа, за спиной была стена, на которую он всегда мог опереться. Он никогда об этом не говорил вслух, но об этом говорили его глаза, когда он смотрел на Шона. Рядом с большим и спокойным, решительным и упорным Шоном он порой чувствовал себя маленьким мальчиком, и чувство это было приятное, словно сидишь на коленях доброго отца.
Вокруг дробильни выросли новые постройки: склады, здание плавильни, домики для Шона и Кёртиса. Сам Дафф опять уезжал ночевать в гостиницу. Зулусы расположились у склона гребня, выбрав каждый место по вкусу, и каждую неделю
Комитет старателей, членам которого, видимо, надоела необходимость, входя в помещение, всякий раз вытирать ноги, объявил указ о строительстве общественных уборных. А потом, воодушевленные собственной смелостью, взяли да и построили через Наталь-Спрейт мост, купили поливальную установку, чтобы прибивать на улицах Йоханнесбурга пыль, и издали закон, по которому хоронить усопших в радиусе полумили от центра запрещалось. Шон с Даффом, как члены комитета, считали своим долгом всячески демонстрировать веру в будущее прииска и купили в Йоханнесбурге двадцать пять земельных участков стоимостью пять фунтов стерлингов каждый, деньги за которые они должны были выплатить в течение полугода.
Не осталась в стороне и Кэнди. Она рекрутировала всех своих постоянных посетителей, и в один прекрасный выходной день эта разношерстная компания в безумном порыве снесла гостиницу до основания – каждую досочку, каждый железный щит старатели погрузили в свои фургоны и отвезли все за милю вглубь долины. Там это здание искусно воссоздали вновь, но уже на ее собственной земле, в самом центре растущего города. Во время вечеринки, которую Кэнди дала для них в этот воскресный вечер, празднующие едва не разнесли все по щепкам во второй раз.
Каждый день по дорогам из Наталя и Кейпа к месторождению Витватерсранд тянулись караваны фургонов с людьми. Предложение Даффа, чтобы с каждого вновь прибывшего установить сбор в размере гинеи с целью финансировать общественные работы, было с сожалением отклонено: все понимали, что это чревато гражданской войной, а поскольку новоприбывших было гораздо больше, чем членов комитета, никто не хотел оказаться на стороне проигравших.
Как-то утречком Дафф явился на шахту с телеграммой. Ни слова не говоря, он вручил ее Шону. Шон прочитал. В ней сообщалось о прибытии механизмов.
– Черт возьми, рановато, надо бы недельки три попозже.
– Ну, не знаю, от чего там корабль плывет быстрее, может, течение, или ветер попутный, или еще что-нибудь такое, – пробормотал Дафф.
– У нас хватит оплатить счет? – спросил Шон.
– Нет.
– И что будем делать?
– Пойду поговорю с человечком в банке.
– Он вышвырнет тебя на улицу.
– Я уговорю его дать ссуду под залог заявок.
– Да как ты это сделаешь, черт возьми, мы же за них еще не
– Вот это и называется финансовый гений. Я просто ему намекну, что реально они стоят как минимум в пять раз дороже того, что мы за них заплатили, – усмехнулся Дафф. – Ну как, справитесь с Кёртисом здесь без меня всего денек, пока я все не утрясу?
– Утрясай, я с удовольствием дал бы тебе и месяц, лишь бы все получилось.
Дафф пришел днем и принес с собой бумагу. На бумаге в нижнем углу стояла печать красного воска, а наверху было написано: «Аккредитив», и посреди мелких буковок текста жирным шрифтом выделялось число с внушительным количеством нулей.
– Ну ты даешь! Прямо маг и волшебник, – произнес Шон.
– Да, пожалуй. Я же тебе говорил, – не стал спорить Дафф.
15
На том же корабле прибыло и оборудование для братьев Хейнс. Джок и Дафф поехали в Порт-Наталь вместе, наняли сотню фургонов и привезли все это как единый груз.
– Послушай, что я скажу тебе, Джок… спорим, мои дробилки начнут работать раньше, чем твои! Кто проиграет, тот платит за всю доставку, – предложил Дафф, когда они добрались до Йоханнесбурга и сидели у Кэнди в новом помещении бара, отмывая глотки от дорожной пыли.
– Заметано!
– Более того, кладу сверху пять сотен.
Шон ткнул Даффа в ребра:
– Полегче, Дафф, у нас столько нет.
Но Джок уже успел поймать его на слове.
– Что ты такое несешь, «у нас столько нет»? – прошипел Дафф. – У нас на аккредитиве еще почти полторы тыщи.
Шон покачал головой:
– Нет их там.
Тогда Дафф достал из внутреннего кармана бумагу и сунул Шону под нос:
– На, читай.
Шон взял документ:
– Спасибо тебе, дружище, пойду сразу и заплачу.
– Кому заплатишь?
– Хозяину фургонов.
– Каких фургонов?
– Каких-каких… тех, что вы с Джоком наняли в Порт-Натале. Я их купил.
– Что ты несешь, черт бы тебя побрал?
– Ты же сам говорил, что надо бы организовать транспортный бизнес. Как только они разгрузятся, поедут обратно за грузом угля из Данди.
Дафф сразу заулыбался:
– Ну надо же, неужели запомнил? Добро, дружок, давай двигай, а мне остается только выиграть спор, и все.
Один из дробильных агрегатов они установили на «Глубинных горизонтах Кэнди», другой – на новых участках, за шахтой «Кузен Джок». Наняли из безработных в Йоханнесбурге две бригады. Бригадиром одной стал Кёртис, другой – Шон, а Дафф носился туда и сюда, приглядывая за обеими. И всякий раз, проходя мимо «Кузена Джока», останавливался на минутку-другую посмотреть, как идут дела у Тревора с Джоком.
– Слушай, Шон, а они ведь нас обгоняют, котлы-то уже установили, идут испытания под давлением, – злился он, но на следующий день снова улыбался. – Ха-ха, они цемента на фундамент пожалели. Как только установили дробильную машину, он стал крошиться. Им придется снова класть фундамент. А это еще три или даже четыре дня.
С каждой такой переменой ветра фортуны колебался и курс ставок во всех тавернах. Однажды в субботний день на «Глубинные горизонты» пожаловал Франсуа. Посмотрел, как они работают, дал пару советов, а потом…