Когда пируют львы. И грянул гром
Шрифт:
Дафф вернулся поздним утром. Стоя на краю шурфа, он смотрел, как Шон закладывает заряды для следующего взрыва. Спина его блестела от пота, при движении на ней рельефно играл каждый мускул.
– Отличная работа, дружок, продолжай в том же духе.
Шон поднял голову и посмотрел на компаньона покрасневшими от пыли глазами.
– Сколько дала? – спросил он.
– Еще пятьдесят, но это последние – так она говорит.
Шон перевел взгляд на пакет у Даффа под мышкой:
– А это что?
Он разглядел выступившие на бумаге бурые пятна,
– Первоклассная говядина, и сегодня на завтрак никакой кукурузной каши, – ухмыльнулся Дафф.
– Мясо, – с наслаждением произнес Шон. – Поджаренное, но не до конца, когда кусаешь и чувствуешь кровь, да еще приправленное чесночком и солью…
– А мы с тобой сидим рядышком и оглашаем дикие горы веселой песней, – подхватил Дафф. – Но хватит поэзии, поджигай фитили, и пошли поедим.
Через часок они шагали по дну шурфа, а за их спинами шел Мбежане с толпой зулусов. Шон рыгнул:
– Гм, приятно даже вспомнить… а на кукурузную кашу больше смотреть не могу.
Они дошли до конца, где лежала куча недавно взорванной земли вперемешку с осколками камня.
У Шона задрожали кончики пальцев, по рукам побежали мурашки, дыхание перехватило. Дафф с силой вцепился ему в плечо, пальцы его тоже дрожали.
То, на что они смотрели, было похоже на змею, на ползущего в стенке траншеи толстого серого питона, исчезающего в куче обломков породы и появляющегося с другой ее стороны.
Первым тронулся с места Дафф. Опустившись на колени, он взял в руки кусок жилы, большой, серый в крапинку обломок, и поцеловал.
– Так это же она, слышишь, Дафф?! – возопил Шон. – Это же Ведущая жила!
– Мы поймали за хвост радугу!
– Все, больше никакой каши, – тихо проговорил Шон, а Дафф рассмеялся.
И оба дико, как сумасшедшие, захохотали от радости. Наконец-то победа!
13
– Дай еще подержать, – сказал Шон.
Дафф передал ему слиток.
– Черт возьми, тяжелый.
– Еще бы, – согласился Дафф.
– Фунтов пятьдесят, не меньше.
Шон двумя руками держал слиток размером с сигарную коробку:
– Пожалуй, больше!
– За два дня работы мы покрыли все наши траты.
– Думаю, даже еще осталось.
Шон положил золотой брусок на стол. В свете лампы он светился множеством бликов, словно дарил им улыбки, и Дафф наклонился и погладил его; поверхность слитка была бугристой от грубой заливочной формы.
– Рук не могу оторвать, – конфузливо признался он.
– Да и я тоже. – Шон опять протянул руку и коснулся слитка. – Через недельку-другую сможем заплатить Кэнди за все заявки.
Дафф вздрогнул:
– Что ты сказал?
– Что сможем заплатить Кэнди.
– А мне показалось, у меня что-то со слухом, – сказал Дафф и снисходительно потрепал его по руке. – Послушай меня, дружок, я постараюсь объяснить это как можно проще. Так каков у нас срок выплаты по заявкам?
– Три года.
– Правильно. Теперь следующий вопрос. У многих людей
Шон был озадачен:
– Ну… у нас теперь есть и… и…
– Больше ни у кого, это пока не приехал Градски, – помог ему с ответом Дафф.
– А братья Хейнс? Они тоже докопались до Ведущей.
– Конечно, да толку им от этого мало, пока из Англии не привезли оборудование.
– Продолжай.
Шон ломал голову, к чему это клонит Дафф.
– Мы не станем выплачивать Кэнди прямо сейчас. Вместо этого мы используем его, – он похлопал по слитку, – и все остальные слитки, что у нас будут, чтобы скупить все заявки, на которые можно будет наложить руки. Для начала заявки Дока Сатерленда, которые между нами и «Буром и гудком». Потом закажем парочку больших агрегатов по десять дробилок каждый, и, пока они будут выдавать нам слитки, мы станем тратить их, чтобы скупать землю, финансировать кирпичные заводы, механические мастерские, транспортные компании и многое другое. Я уже говорил тебе, что золото можно добывать разными способами, не обязательно для этого рыть землю.
Шон молча уставился на друга.
– Ну что, высоты не боишься?
– Да вроде нет, – ответил Шон.
– Тебе это пригодится, потому что мы движемся вверх, туда, где летают орлы, и скоро ты станешь участником самой большой финансовой операции, какую видела эта страна.
Шон достал из коробки, подаренной Кэнди, сигару и закурил; рука его немного дрожала.
– А не думаешь ли ты, что лучше всего было бы… ну, не торопиться, что ли. Черт возьми, Дафф, мы же только два дня разрабатываем Ведущую и…
– И заработали тысячу фунтов, – перебил его Дафф. – Послушай, Шон, я всю свою жизнь ждал такой возможности. На этом прииске мы с тобой первые: вот он, раскинулся перед нами, как ноги шлюхи. Так давай же возьмем его.
На следующее утро Даффу повезло: он застал Дока Сатерленда рано утром, чтобы поговорить о деле, пока тот не начал выпивать. Еще час, и было бы поздновато. Тем не менее Док опрокинул стакан и упал со стула еще до того, как подписал договор о передаче Шону с Даффом двадцати пяти заявок. Не успели на этом договоре высохнуть чернила, как Дафф уже ехал к палаточному городку Ферриерас, чтобы отыскать Теда Рейнеке, который владел заявками на другой стороне «Кузена Джока».
Шон оставался на шахте, присматривал за работой камнедробилки и кусал ногти. В течение семи дней Дафф успел скупить более сотни заявок и влезть в долги на сорок тысяч фунтов стерлингов.
– Дафф, ты сходишь с ума, – умолял его Шон. – Мы снова все потеряем.
– Сколько мы уже заработали?
– Четыре тысячи.
– Десять процентов долга за десять дней – и это на нашей несчастной камнедробилке с четырьмя толчеями. Так вот, приготовься и держись за шляпу, дружок: завтра я собираюсь подписать бумаги на сорок заявок по ту сторону «Бура и гудка». Я бы и сегодня это сделал, но этот чертов грек требует по тысяче фунтов за штуку. Придется платить, ничего не поделаешь.