Когда заканчиваются сказки
Шрифт:
– Мы - сопровождаем - курятник!
– рявкнул Карвер. И отошёл в сторону, заодно пропуская слуг с очередным сундуком. Разговаривать с Баренсом не хотелось, это было выше его сил. И в то, что они выедут с рассветом, Карвер верил ещё меньше, чем в волшебных духов, о которых как раз щебетали в покоях принцессы Женевьевы.
Её высочество верила в небесных покровителей - по крайней мере, внешне, но с удовольствием слушала истории о разных стихийных духах: ундинах, обитающих в воде, сильфидах, живущих в воздухе, саламандрах, покоряющих огонь, и дриадах, скрытых в растениях. И сейчас, пока горничная укладывала
– А что же получили саламандры?
– удивилась Люсиль, худенькая рыжая девушка лет четырнадцати.
– Пока в выигрыше только дриады... А ведь огонь питается растениями!
– Дриады отдают огню сухостой и умирающие деревья. Это правда, что они не любят огня, однако то и дело они устраивают пожары, выжигающие старые деревья и слишком слабый молодняк, - менестрель, седой некрасивый старик с усами и удивительно тёплой улыбкой, поклонился Люсиль.
– Если бы не договор, саламандры лишились бы значительной части своей пищи.
– Сожгли бы всё без всякого договора!
– фыркнула принцесса Женевьева, вставая и крутясь перед зеркалом. Она была красива, очень красива яркой южной красотой: длинные чёрные кудри, алые губы, яркие вишнёвые глаза, естественный румянец на высоких скулах, точёный носик и стройный стан в алом атласном платье, расшитом жемчугом.
– Повелитель саламандр мудр, принцесса, - снова поклонился менестрель.
– Он знает: если сжечь всё за один присест, то ничего не останется, и его подданные умрут от голода. Им ведь достаточно небольшого огонька, и незачем часто устраивать пиршество в виде огромных пожаров.
– Намекаете, что я глупа?
– кроме красоты, Женевьева отличалась вспыльчивым нравом.
– Ваша мудрость сравнится лишь с мудростью повелителя саламандр, принцесса, - на этот раз менестрель поклонился, чтобы скрыть усмешку в длинных усах.
– Вы ведь тоже не надеваете по десять ожерелий сразу - или не съедаете всё, что появляется на блюдах праздничного стола. Вы довольствуетесь немногим - как и повелитель саламандр.
– Хм...
– остывала принцесса тоже быстро. А лесть всегда действовала на неё благотворно.
– Вы правы. Хотела бы я увидеть саламандру...
– Вряд ли небесной покровительнице понравилась такая встреча, - несмело заметила истово верующая Самара.
– Ваше высочество, наши покровители ведь боролись за наши души с этими... созданиями зла.
– Думаешь, я бы не смогла устоять?
– в гневе обернулась к ней принцесса.
– Самара думает, что с ними лучше не встречаться совсем, - заступилась за девушку покровительствующая ей статс-дама.
– Вы можете устоять перед злом, но зачем сталкиваться с ним лицом к лицу без необходимости? Вы все-таки не небесная Женевьева, ваше высочество, не стоит забывать о нашей земной природе.
– Ну... хорошо, - протянула
– Но я бы устояла!
И она окинула присутствующих горделивым взором. Те покорно склонились, кто в реверансах, кто в более простых новомодных книксенах.
В дверь гостиной постучали. Выждали немного и постучали снова.
– Входите!
– позволила Женевьева.
– Ваше высочество, - поклонился Баренс, - ваш отец просил меня удостовериться, что все ваши вещи готовы к отправке.
– Да-да, - отмахнулась принцесса, - всё готово. Мария и Алесса укладывают последнее. Можете доложить его величеству, что всё сделано.
– Благодарю, ваше высочество, - Баренс снова поклонился и вышел, аккуратно прикрыв дверь.
– Какой же красивый!
– вырвалось у Люсиль, слишком недавно прибывшей ко двору и всё ещё не привыкшей скрывать эмоции.
– Ой, простите, - смутилась она.
– Просто... ну он действительно, как статуя - приятно смотреть!
Женевьева подошла к окну и принялась рассматривать что-то, ведомое ей одной. На самом деле она пыталась скрыть румянец - не одну Люсиль привлекала мужественная красота Баренса. Принцесса так же не осталась равнодушна к чарам его обаяния. И если бы не твёрдый наказ отца, не понадобился бы ей для сопровождения никакой сэр Карвер - вполне хватило бы общества одного только сэра Баренса. Зачем только отец навязал ей второго рыцаря? Будто мало общества фрейлин, кавалеров и прислуги!
Но впереди месяц путешествия. Может быть, Баренсу даже удастся спасти её от какой-нибудь мелочи. И тогда он сможет... нет, не попросить её руки, но стать её личным телохранителем, как у королевы Вилланы, у той же есть личные телохранители. И тогда Женевьева сможет часто видеть его...
А не подозревающий о коварных планах принцессы Баренс спокойно спешил в трактир, предоставив все хлопоты товарищу. Он даже не думал о принцессе - слишком велика была разница в их положении, да и дамы ему нравились постарше.
Зато Карвер не раз помянул её высочество. И о предстоящем путешествии рыцарь думал с всё растущим ужасом. Он не верил, что они попадут в монастырь к сроку. И ждал от путешествия только самого худшего. Кроме, пожалуй, встречи с духами - в такие глупости двадцатисемилетний Карвер давно уже не верил. Детские сказки.
Розмарин любила детские сказки. Хотя её куст рос в лесу, когда-то на этом месте располагался сад, и многие растения, пусть и одичав, уцелели. И она помнила каким-то далёким краем памяти детские голоса, тепло человеческих рук и сказки. Сказки, которые рассказывал кто-то... дедушка? Сказки о приключениях, странствиях, героях и духах.
Дриаде, пожалуй, даже становилось жаль тех глупцов, которые заходили в лес. Ведь они тоже могли рассказывать кому-то сказки. Но они предпочитали охоту пустым разговорам, и потому становились добычей Рябины и её подруг. Всегда. Нужно было только подождать, и в лес снова забредал кто-нибудь, кому дриады могли отомстить за гибель своих деревьев, пусть и растущих где-то далеко. Может быть, именно этот человек и был невиновен, но духи мстили всему человечеству разом. Ведь дриады уцелели в одном-единственном лесу из сотен, и остальные деревья мира давно утратили своих хранителей. Тех же, кто уцелел, радовала только месть.