Когната

Сальников Алексей Викторович

Константин обеспокоенно глянул на Волитару, но та лишь

отмахнулась салфеткой, дескать, все в порядке, заметила, что после Антона убирают тарелку, и усмехнулась:

— А ты после себя посуду мыл.

Константин почему-то покраснел.

— Стрельба, письма, стрельба, письма, стрельба, письма. Я в это твою жизнь превратила, — грустно улыбнулась она.

— Справедливости ради, — улыбнулся в ответ Константин, — писем было все-таки гораздо больше.

Она взяла его руку в свою, ненадолго сжала сильными драконьими пальцами, будто силясь разломать хлопушку с блестками, быстро встала и вышла из столовой.