Кого не взяли на небо
Шрифт:
Соткен пожала плечами и натянула куртку.
— Давай начнём с тебя, девчонка. Что ты хочешь? — снова спросила она.
Невенка уставилась на великолепный бюст, исчезнувший под тканью пятнистого хаки и ответила, не раздумывая:
— Я бы хотела исполнить свой долг. Сжечь на костре одну весьма опасную ведьму, из-за которой я лишилась своих товарищей, и которая, судя по всему, околдовала старину Тео, моего духовного наставника и военного предводителя. Но, прежде всего, я хочу попытаться спасти брата Юргена, потому что инквизиторы не бросают своих товарищей в беде. Те твари застали нас врасплох, и произошло это из-за тебя, — палец Невенки ткнул Соткен в грудь, — Поэтому ты должна помочь мне. Ты же не просто так появилась. А на костёр пойдёшь позже. Кстати, это Селести
— Боюсь, я не могу тебе позволить сжечь эту фрау на костре, — вступил в разговор Его Преосвященство, — У меня на неё другие планы, — он мечтательно улыбнулся, но тотчас же помрачнел и добавил, — Которым, судя по всему, не суждено сбыться, если мы попробуем схлестнуться с теми двумя милыми девушками. Это, сука, высшие вампиры. Они никого не боятся. Помнишь, Оскаала, мы уже пытались с тобой однажды.
— Боятся, — возразила епископу Невенка, — Высшие вампиры бояться оборотней. Это знает любой школьник. Оборотни для вампиров, даже высших — неминуемый пиздец. А я знаю одного. И ты знаешь. И она, — грязный палец вновь упёрся Соткен в сиську, — Знает. Именно поэтому она здесь. Даже если думает, что пришла по собственной воле. Селести послала её за нами. Я же говорила, что мы нужны ей. Она расстроится, когда узнает, что нас теперь всего двое. Селести найдёт вампиров и сделает из них кебаб. А нам нужно встретиться с ней. Ведь мы же именно этого хотели, Ваше Преосвященство. Нам надо всё выяснить.
— Позвольте, позвольте, — Соткен вскинула вверх обе ладони. — Мне просто были нужны мои скляночки, — она пощёлкала себя по грудям, сиськи нежно звякнули в ответ, — Я не выполняю никаких тайных миссий. Я вообще далека от всяких там вампиров и оборотней. Мне эта мистика уже вот где сидит, — ребром ладони она выразительно чиркнула себя по горлу, — Кстати, вы не дали мне сказать, чего хочу я. Я хочу спокойно жить. Мы с Теофилом могли бы найти уединённое, безопасное место. Жить там тихой спокойной жизнью. Охотиться, выращивать мак. Тебя, дурашка, — длинный грязный палец с обгрызенным ногтем ткнул Невенку в лоб, — Я бы удочерила. А то пропадёшь одна. Вы, судя по вашему наряду, несчастные попаданцы? И вампиров этих с собой из прошлого притащили?
— Чё, бля? — не вкурила Оскаала. — Тео, скажи что-нибудь этой курве.
— Знаешь её? — епископ протянул Соткен клочок бумаги.
Это была пожелтевшая от времени фотография.
— Ёп твою мать. Вот сука, — Соткен взяла фото, но, едва взглянув на него, выронила клочок из рук, будто обжегшись.
Лицо её нахмурилось.
— Ладно, — пробормотала она, — Видите, так или иначе, каждый из нас фигурирует в желаниях другого. Поэтому нам всё же нужно найти общий язык. Давайте, для начала, найдём место, где можно удобно устроиться и безопасно провести ночь. А там уже и поговорим. Кстати, у вас есть что-нибудь покушать?
— Есть, — с заговорщическим видом подмигнула ей Невенка, — Если свернуть на тот поворот, — новый тычок пальцем, на этот раз — в лобовое стекло броневика, — То в конце этой тропинки будет какое-то строение. Мне кажется, это крепкий, бревенчатый дом.
— Хм, — татуированные брови недоверчиво изогнулись, — Что ж, сейчас проверим.
Мотор взревел, и Ньяла съехала на лесную тропинку, оставив после себя на трассе лишь сизый дымок.
* * *
Смутная тревога пришла намного раньше пробуждения. Пробуждение же сопровождалось ужасом. Он понял, что не может глубоко вдохнуть, и попытался сесть, но что-то мешало. Он не мог понять, открыты ли его глаза, поэтому попытался их потрогать. Руку поднять не удалось. Что-то мешало. Он хотел согнуть ноги в коленях, но и это не удалось. Что-то опять мешало ему. Осознавание пришло постепенно, и ужас, владеющий им, уступил месту абсолютному кошмару. Он понял, что мешало. Потом вспомнил, почему он здесь. Мысленный ответ заставил его закричать в полный голос, он принялся биться лбом и коленями в невидимую преграду. Но теперь он знал, что преграда — это крышка гроба. Спустя некоторое время, разбив колени и костяшки пальцев, он обессилел и затих. Лежал, тяжело вдыхая спёртый воздух. Пахло сырой землёй. Глаза всё-таки удалось ощупать. Они были открыты. Затем он попытался потрогать жутко саднившее горло, но, как только его пальцы наткнулись на что-то холодное и липкое, он почувствовал дикий приступ тошноты и убрал руку. Положил себе на обнажённую грудь. Замер в надежде. И почувствовал. Оно билось. Надежда спровоцировала приступ бешеной энергии. Он с размаху влепил лбом в крышку, следующая серия последовала с помощью колен и ладоней, и ещё, и ещё. Потом он изогнулся в своём гробу, упёрся спиной в голые доски, на которых лежал, а конечностями вверх. Нажал так, что сломались не только деревяшки, но и пара его собственных костей. Крышка треснула, проломилась и на тело мужчины низвергся уничтожающий вес сырой почвы. Его распахнутые глаза и рот моментально забились кладбищенской землёй, руки и ноги вмиг обездвижились под лютой тяжестью влажного грунта. Некоторое время он пытался выкопаться, потом пытался только вдохнуть, потом и дышать перестал. Юргену повезло. Он снова умер, и умер быстро.
* * *
«Эта девчонка — не просто дурашка», — думала Соткен, глядя как Невенка отрешённо пырится в пламя очага, возле которого хлопотал сам Его Преосвященство, — «Судя по всему, она неплохо владеет мечом, а значит контролирует своё сознание. Наверное она из этих, придурковатых прорицателей, как их там... Блаженные, что ли».
Когда Ньяла свернула на указанную Невенкой тропинку, в конце той и правда обнаружился крепкий бревенчатый дом — именно то, что им было нужно для ночлега. Камин вначале никак не хотел гореть — весь дым шёл в помещение, но вскоре Теофил Рух вышел победителем из этой схватки. Дом проветрили и теперь, чумазый и довольный, горбун сидел на корточках возле пламени и развлекался обжариванием кусков мяса, нанизанных на длинное лезвие полуторного меча. Невенка и Соткен молча ожидали ужина. Пахло вкусно.
Соткен вытащила из кармана фотографию, полученную от епископа, но теперь не роняла снимок, будто он мог обжечь.
— Селести, — проговорила корякушка, поглаживая копну великолепных волос, ниспадающих на плечи изображённой на фото девушке, — Безжалостный инквизитор, и, по-совместительству, оборотень. А ещё некромант, объявивший себя воплощением древнеегипетского божества. Курва пандемониум, одним словом.
— Эй, — она легонько толкнула Невенку, — Очнись, и объясни мне, кто на самом деле эта пройдоха?
— Я не знаю, — Невенка подняла на жещину свои безумные глаза, — Может, она и правда богиня.
— Ерунда, — фыркнула Соткен, — Богинь не существует.
Теофил Рух улыбнулся одними уголками рта и одобрительно взглянул на кривушку.
— Она, несомненно, обладает сверхъестественными способностями, но до богине ей, как до Марса пешком. Однако согласен — эта сука смертельно опасна.
Невенка лишь грустно улыбнулась.
— Уже прогресс, милый Тео. Особенно для такого упёртого барана, которым ты, в сущности, и являешься. Жаль, что осознать «смертельную опасность» Селести тебя заставила смерть трёх твоих товарищей. И пропажа четвёртого. Кстати, что там с мясом? Я голодна.
Теофил Рух вытащил из очага потемневший клинок. Тот аппетитно шкворчал кусками нанизанной плоти.
— В гибели наших товарищей виноваты те девушки, которых привёл с собой в наше убежище недальновидный брат Юрген. Думаешь, я просто так на него наехал? Девчонки его просто использовали. Использовали, чтобы получить ещё больше жертв. И сейчас используют. Они уверены, что мы явимся спасать брата Юргена.
Соткен впилась зубами в поджаренный кусок мяса — дымящийся, истекающий прозрачным соком. Она зажмурилась от удовольствия, по её подбородку потекли струйки кровавого соуса.
— Это то, что я думаю? — серые глаза вопросительно скосились в сторону епископа и тот неопределённо покивал лохматой головой.
— Прекрасно, — подметила корякушка, угрызая крепкими зубами податливую мякоть, — Всю жизнь хотела попробовать, но так и не довелось.
— А мы явимся спасать нашего брата? — спросила Невенка Оскаала, — Он бы точно пришёл за мной.
— Он влюблён в тебя по уши. Или загнался, что влюблён по уши, — ответил Его Преосвященство, — Тебе нужен этот растяпа?