Кого за смертью посылать
Шрифт:
— Я не вещь, князь, — поморщился Колобок. — Неужели вы, здешний владыка, ничего не знаете? Что произошло со Смертью?
Князь Наволод водрузил очки на нос и улыбнулся.
— А, вот вы о чем, — сказал он. — Действительно, в последнее время что-то не пополняются ряды моих подданных… Разумеется, я не мог не заметить этого! Но нет худа без добра — теперь у меня появилась возможность привести все умертвия в систему, разделить на классы и разряды… О, я уже многое успел! Вот, извольте сами полюбоваться…
Он запросто подхватил короля и Жихаря под локотки и повлек вдоль рядов полок.
— Вот здесь, — кивнул он влево, — у меня те, кто умер насильственной смертью. А в тех рядах, так сказать, естественники… Их, как вы можете видеть, гораздо меньше.
— А и много же народу скончалось! — ахнул Жихарь. — Кабы люди не мерли — земле бы не сносить!
— Да, количество дел поначалу подавляет, — кивнул Наволод. — Я сперва даже не знал, как подступиться… Но число папок отнюдь не соответствует количеству покойников, потому что с каждого дела снимается несколько копий в другие разделы — по возрастам, по эпохам, по странам… Скажем, великий Сенека, вскрывший себе вены по приказу Нерона, одновременно значится и в классе погибших насильственной смертью, и в семействе пораженных холодным оружием, и в отряде самоубийц, и в разряде жертв тирании, и в демографическом отчете по Римской империи, и в алфавитном каталоге, и в картотеке выдающихся личностей, и…
Жихарь обвел взглядом бесчисленные полки, и у него потемнело в глазах.
— Да как ты не путаешься в этих грамотах, князь? — решил на всякий случай польстить он Наволоду, — Я и живых-то своих подданных переписать все никак не удосужусь… Голова!
— Стараюсь, — скромно сказал владыка мертвых. — Должен же кто-то этим заниматься. У меня порядок! А будет еще лучше!
— Кому? — печально спросил Яр-Тур.
— Людям! Кому же еще? Здесь собраны полные, исчерпывающие сведения. Никаких загадок истории я не признаю. В делах названы имена всех убийц — прямых и косвенных. Любой обитатель Навьего Царства легко может выяснить, кто шарахнул его сзади дубиной, или переехал на тракторе, или накапал отравы в утренний кофе…
— И много желающих? — гадким голосом спросил Колобок.
Наволод несколько смутился.
— Вообще-то сюда никто не допускается, — сказал он. — Во избежание беспорядков среди спецконтингента. И так безобразий хватает… Чистое знание мало кого интересует. Кроме того, существует принципиальная возможность изъять свое собственное дело, а оно может послужить пропуском наверх…
— Мотай на ус! — шепнул Жихарю Колобок. А вслух добавил: — Совершенно правильное решение, князь. Нечего здесь посторонним шляться!
— Кроме того, это необыкновенно интересное занятие, — продолжал владыка мертвых. — Знаете, к примеру, какой вид самоубийства считается самым редким? Угадайте навскидку?
— Во-от такенной жемчужиной подавиться! — не растерялся богатырь.
— А вот и нет! — хихикнул князь Наволод. — Самый редкий у меня самоубийца — Жужупалов Анатолий Витальевич, тридцати одного года, без определенных занятий, — он с пешеходного виадука помочился на провода высокого напряжения!
Богатырь ничетошеньки в этой смерти не понял, но про себя решил, что отныне справлять малую нужду будет только в отведенных для этого местах.
— Здесь, под красной меткой, у меня отказники, тут невозвращенцы, а вот эти — без вести пропавшие…
— Разве так бывает? — насторожился Яр-Тур.
— Редко, но бывает, — сказал Наволод. — Бывает так, что мир живых человек покинет, а досюда не доберется… Ищем, розыск объявляем… Облавы устраиваем… Явь прочесываем, даже в Правь, бывает, забираемся…
Жихарь собрался было спросить насчет Кощея, но вовремя спохватился, страшась сдуру подвести парнишку.
— А отказники — кто такие? — вместо этого спросил он.
— Это которые умирать не хотят, — просто ответил владыка мертвых.
— Новое дело, — сказал Жихарь. — Как будто кто-то хочет! Мало ли чего человек хочет или не хочет!
— Они ОЧЕНЬ не хотят, — пояснил князь Наволод, да только яснее не стало.
— А невозвращенцы? — спросил Колобок.
— Это просто негодяи, — насупился навий князь. — Мы их за хорошее поведение поощряем отпуском на родину, а они, неблагодарные… — Он махнул рукой. — О них и говорить не стоит. Хотя на первый взгляд казались вполне порядочными людьми — Белая Дама, Палач Города Праги, Блоксхолмское Привидение, сэр Ральф Ричардсон, Семеновна-Покойница… Даже, можете себе представить, Майкл Фарадей! Казалось бы, ученый, материалист — а любит побродить по лабораториям Королевской ассоциации, вмешивается в эксперименты…
— Нигде порядка нет, — посочувствовал Жихарь. — Но вот скажи нам, в конце-то концов, куда Смерть подевалась? Честно скажи, как князь князю!
— Да я уже и сам начинаю беспокоиться, — сказал Наволод. — Я ведь ей не начальник. Я здесь так… Вроде главного тюремщика. Мое дело — обеспечить учет, питание, обмундирование, режим. Тюремщики же судьями не распоряжаются… Да бросьте вы о ней да о ней! Здесь такие разговоры считаются неприличными. Вы лучше сами по архиву погуляйте, поглядите, как я все тут славно устроил… Вот, смотрите — на этой полочке у меня те, кого растерзали разгневанные женщины. В основном тут греки: Орфей, Дионис-Загрей, Мавроди Сергей Пантелеевич… О! Я вам сейчас дело Каспара Хаузера покажу! Мне же тоже похвалиться охота…
— Удивляюсь, как ты в князья-то попал, — сказал Жихарь.
— Да, сэр Наволод, не в обиду вам будь сказано, вы не слишком походите на сюзерена… Скорее на сенешаля…
— Да уж так получилось, — развел руками навий князь. — Пришел мой час, мне и предложили вместо Смерти эту должность… Я ведь на земле был выдающийся статистик! Мои картотеки славились повсеместно!
— Постой-постой, так ты что — живой, что ли? — догадался богатырь.
— Живой, разумеется. Я и разговариваю с вами по-человечески, а не навыворот — разве не заметили? Честно говоря, меня вполне бы устроила должность Главного Архивариуса, а княжение мне в тягость…
— И мне, — признался Жихарь. — Родная душа, выходит. Только помог бы ты нам Смерть вернуть, а? К кому же обращаться, как не к тебе?
— Да я бы и рад… Ребята, бросьте это дело! Пойдем в мои палаты, попируем всласть, потом я вас по Костяным Лесам прогуляю — встретитесь с замечательными покойниками, поглядите на наши порядки, выскажете замечания и предложения…
— Здесь можно бродить веками и эонами, — сказал Колобок. — Но нам нужно возвращаться. Все понятно — зря нас сюда наладила твоя старушенция, попала пальцем в небо… То есть в землю…