Кокон
Шрифт:
Рука под юбкой медленно ползла выше. Сид собрала все силы, рванулась, но мужчина удержал ее, залепил крепкую пощечину.
– Ну, давай развлечемся, милая…
«Я могу убежать, – подумала Сид. – А вернуться получится?» Сердце колотилось где-то под подбородком, кровь шумела в висках, в ушах звенело. «Прочь, прочь, прочь», – чудилось ей в этом звоне. Сид вдруг вспомнила, как однажды, еще ребенком, решила умереть. Понарошку и в то же время по-настоящему.
Тогда Сид долго блуждала по разным землям, искала, чьей жизнью пожертвовать, кого и на какую смерть осудить. Ей отчего-то хотелось стать осой и нырнуть в банку
В какой-то момент Сид вынырнула на поверхность, поднялась над землей и попала в ураган. Металась от одного существа к другому, пропитывалась их страхом перед стихией до тех пор, пока не обнаружила в высоких ветвях гнездо с птенцами. Скользнула в одного из них. Кушать-страшно-где мама. Сид постаралась обособить себя, не дать жилам и нервам птенца прорасти сквозь свое сознание. Быстро разобралась, как двигаться, как пищать. Подползла к самому краю гнезда. Расправила хилые крылышки, наперед зная, что они не смогут удержать тело в воздухе. Тем более, в ураган. Свист ветра, круговерть перед глазами. Яркая, затмившая остальные чувства, вспышка боли.
После Сид очнулась в земле под корнями, на переплетении нитей. Страх пришел позже, когда она возвращалась к себе.
«Получится ли такое с человеком?» Терять ей, в общем-то, было нечего, ждать спасения неоткуда. И Сид решилась.
Деяна трясло от желания, он не думал ни о боли, которую причиняет, ни о том, что будет, если найдутся свидетели. На мгновение Сид почувствовала неправильную, иррациональную жалость. Но собственное искаженное от ужаса лицо напротив, широко раскрытые, полные слез глаза, не дали забыться. Сид стоило немалых усилий заставить тело Деяна подчиняться.
Было странно и страшно смотреть на саму себя сверху вниз, осознавать, насколько она хрупкая, тонкая, слабая. Сид стянула с плеч куртку, укутала в нее, как в плед, свое тело. Аккуратно опустила на землю. Оставалось надеяться, что ничего плохого не случится до тех пор, пока она не вернется. Затем Сид повела мужчину прочь, подальше от злосчастного переулка и остановки.
Склады располагались на окраине поселка, за ними тянулись поля. Дальше дорога уводила в лес. Сид вспомнила как в прошлом году один охотник-любитель сломал обе ноги, угодив в овраг. И якобы был рад, что легко отделался.
Сид нестерпимо тянуло обратно, а страх Деяна, не понимавшего, что происходит и куда несут его ноги, грозил поглотить. Последний склад – вытянутое здание из грубого кирпича, бранные надписи по стенам. Поникшие предзимние поля. Сидирисса облегченно выдохнула, когда добралась до леса, свернула на уводящую от главной трассы тропинку. Кроны сомкнулись над головой.
Овраг отыскался довольно быстро. Сид заставила Деяна замереть на самом краю; под ногами – крутой обрыв, глубина захватывает дух. Где-то внизу проглядывали очертания речки. Сид почувствовала, как участилось сердцебиение, ладони взмокли, а живот скрутило до тошноты. Отвратительные ощущения. «Теперь-то понимаешь, мальчик, каково мне было, когда ты вжимал меня в стену?»
Она качнулась, расставила руки – как тогда, будучи птенцом, расправляла тощие крылья. Встала на носочки и позволила телу кубарем полететь в пропасть.
На этот раз Сид не стала дожидаться смерти. Едва почувствовала первую боль (боль вспорола плечо, видимо, поцарапало корягой), выскользнула и что было сил помчалась обратно. Ее собственное тело все еще лежало на земле, как хорошо, что мимо никто не проходил, никто не тронул. И не закатил истерику, не добавил сплетен в и так переполненный котел. В ту ночь Сид кое-как добралась до дома. Последний автобус пропустила, утренние ходить еще не начали. Сон-не-сон на холоде давал о себе знать: ее трусило, голова раскалывалась. Случившееся казалось миражом, мороком, игрой воспаленного сознания. Одно дело убить птенца, другое – человека. Но когда Сид вспоминала руку, шарившую под юбкой, ее всю передергивало. Чувство вины пропадало.
Дома Сидирисса осела, едва закрыв за собой дверь. Маро ткнулся в шею мокрым носом. Она обняла пса, зарылась лицом в шерсть, провалилась в тяжелый, беспокойный сон. Проснулась под вечер – как удачно, что был выходной. С трудом заставила себя подняться с пола, переодеться. Покормила Маро, наглухо закрыла все ставни, выпила лекарство от лихорадки. Легла на кровать и снова заснула. Следующий день, тоже нерабочий, оказался таким же смутным, не запоминающимся. А в начале недели Сид узнала, что Деян остался жив.
Так жутко ей еще никогда не бывало. Коллеги перешептывались-переглядывались, скидывались на фрукты, чай, предметы первой необходимости, собирались вечером в больницу. Говорили, что Деян был, может, не самым примерным – да что скрывать, – трудным человеком. Добавляли: но он же молодой парень, вся жизнь впереди. Удивлялись: какая нелегкая понесла его в лес в такое время?
Кто-то подошел к Сид, предложил присоединиться. Сердце пропустило удар, ухнуло куда-то вниз. Но она и виду не подала. Согласилась – неожиданно для себя и других. Собиралась после работы, напряженная до немоты в ногах, шла словно на казнь.
И как же ей хотелось рассмеяться, когда хмурый доктор, пряча глаза, объяснил, почему Деян не сможет принять гостей. Оказалось, он не только переломал себе половину костей. Деян сошел с ума. «Родную мать не различает, не знаем, что и делать», – сетовал доктор.
Дверь в палату за его спиной отворилась, в коридор вышел друг Деяна, один из складских охранников. Обвел взглядом коллег, зацепился за Сидириссу. Лицо его вытянулось, побелело. Мужчина сгреб бедного доктора за шиворот, словно сам был помешанным, указал на Сид трясущимся пальцем: «Это все она, ведьма! Деян тогда сказал, что хочет… ее… с ней….»
Сид, до того не отрывавшая глаз от пола, вскинула голову. Губы растянулись в кривой усмешке:
«И что же он хотел со мной?»
Мужчина осекся, тяжело сглотнул.
«Ну?»
«Ничего», – пробормотал, отводя глаза. А Сид все-таки не смогла сдержать улыбку.
После…
Казалось, ситуация повторилась, только на этот раз над ней никто не смеялся. Не было издевок, попыток задеть. Зато появился страх, пока зыбкий, смутный. Сид до сих пор не знала, что стало его причиной – слухи, догадки? Реакция Деяна – тот начинал биться в припадке, стоило ему только завидеть Сид издали, на другой стороне улицы. Сид было жаль его мать, неплохую, в общем-то, женщину, которая без устали суетилась вокруг искалеченного сына, обхаживала его, заботилась, выводила на прогулки. Заново учила говорить, пользоваться ложкой и вилкой, мыться.