Кольцо Риторнеля
Шрифт:
(Андрек, в Бездне).
В девятом часу четвертого дня после его отъезда из Большого Дома Андрек появился в музыкальной комнате. Способ его прохода охрана никогда не могла объяснить. Никто не видел как он вошел. Защитный барьер затронут не был. Никакая сила для прохода не использовалась. Как будто он каким-то образом материализовался из ниоткуда.
Глаза Андрека скользнули по маленькой аудитории. Место было тихим, пустым. Когда он посмотрел на консоль, из потолочных динамиков донесся голос.
—
— Привет, Омир. Это я – Джим, я вернулся.
Наступила минута тишины. Затем снова голос, верящий и неверящий: — Джим - мальчик! Ты сделал это! Они не убили тебя!
Воздействие этого простого вопроса на Андрека был удивительным даже для него самого. Он не слышал голоса своего брата восемнадцать лет, и с детства не слышал этот термин привязанности от своего брата. И теперь это приветствие пришло от почти неодушевленной вещи из печатных плат и транзисторов, с достаточным количеством частиц оригинального головного мозга Омира, чтобы поставить под сомнение идентичность всей технической сборки. В горле Андрека невольно раздался низкий мучительный стон, такой отчаянный звук, что его собственные волосы встали дыбом. Он резко сдержал себя.
— Джим? Что ты сказал? — спросила консоль.
Андрек восстановил контроль над своей речью. — Да, я сделал это. Они пытались убить меня. Но я ушел.
— Но Джим, тебе нельзя оставаться здесь. Если они найдут тебя, то они убьют тебя прямо здесь.
— Я собираюсь остаться.
— Ты собираешься остаться? Голос был хриплым и удивленным.
— Да.
— Ну, тогда, Джим - мальчик...?
— Я все еще здесь, Омир.
— Я едва слышу тебя. Ты можешь прибавить немного громкость? В голосе были истеричные нотки.
— Конечно. Какая ручка?
— Черная, внизу, справа, по часовой стрелке, приблизительно шесть оборотов.
Рука Андрека была на ручке и вращала ее, когда из дверного проема раздался настойчивый голос.
— Джим! Стой! Это кислородная линия для невральной плазмы! Ты убьешь его!
Андрек вздрогнул, потом торопливо повернул ручку назад. — Спасибо, Аматар.
Девушка вошла в комнату и подошла к Андреку. Затем она заметила бледно-голубое излучение, окружающее его. Ее глаза расширились, и она вопросительно посмотрела на него.
— Не ближе, Аматар, — мягко сказал Андрек. — Ко мне нельзя прикасаться - мой контроль еще недостаточно хорош.
— Джим - мальчик! — прошипела консоль. — Ты должен повернуть ручку! Я хочу, чтобы ты повернул ее. Это убьет меня. Я это знаю. Я хочу, чтобы это убило меня. Ты не понимаешь, каково это. Восемнадцать лет. Мозг человека и тело компьютера. Полный ад. У тебя еще есть время. Легким движением руки. Ты мой собственный брат. Ты должен сделать это для меня! Если бы у меня были колени, я бы сейчас стоял на них перед тобой!
— Омир, нет! — умоляла Аматар.
— Быстро, Джим - мальчик! Я слышу, что идут охранники. Ручка!
В коридоре раздался топот сапог. Двое мужчин в форме остановились в дверном проеме позади Аматар, которая заблокировала дверной проем. Через несколько секунд к ним присоединился весь патруль во главе с лейтенантом. Глядя сквозь проем, он увидел Андрека. Рука офицера потянулась к кобуре биэм, но он передумал. — Госпожа Аматар, — крикнул он, — сержант проводит вас обратно в вашу комнату.
— Нет, — ответила девушка категорически.
Молодой человек вздохнул. — Очень хорошо. Он прижал к горлу маленькую черную пластинку, и, казалось, начал говорить в воздух. — Капитан Вориал? Это лейтенант Клевин. Сэр, патруль здесь, со мной, рядом с музыкальной комнатой. Внутри Джеймс Андрек. Госпожа Аматар блокирует вход. Сэр? Да, сэр, это невозможно, если вы так говорите, сэр. Тем не менее, это Дон Андрек или его близнец. Да, сэр, я буду ждать вас.
— Джим! — закричала консоль. — Что происходит?
— Не знаю точно, — сказал Андрек, — но, по-моему, патрульный офицер только что уведомил начальника охраны, что я здесь. Через несколько минут у нас будут важные гости.
Консоль резко заговорила. — Тогда ты все еще можешь сделать это. Поверни ручку, Джим - мальчик.
Андрек не двигался. Он продолжал изучать консоль в тишине, словно проникая в богато украшенную оболочку сверхъестественным зрением и исследуя интерьер.
Вдруг из коридора послышались голоса и топот ног.
Андрек оглянулся. Патруль разомкнулся, и у двери остановился Оберон.
Магистр бросил на Андрека тяжелый взгляд; его тело, казалось, дернулось. На мгновение он поколебался, затем шагнул в комнату. Он тяжело дышал. — Аматар, — сказал он, — пойдем со мной, — и положил руку ей на плечо.
Консоль взвизгнула. — Это Оберон! Джим – мальчик, убей меня... убей меня... убей меня! Комната взорвалась дикими звериными криками, которые то и дело прерывались безумным смехом и ужасным плачем. — Ты этого не делаешь! Ты болван! Идиот! Задница! Будь ты проклят навеки! Ты больше мне не брат! Я плюю на тебя! Голос замер в мучительном вопле.
Лицо Андрека на мгновение содрогнулось от сильной боли, а затем стало неподвижным.
Оберон силой потянул девушку в дверь и кивнул головой в сторону лейтенанта Клевина. Офицер и два охранника вбежали в комнату и попытались схватить Андрека за руки.
Тело адвоката на мгновение напряглось, и голубое свечение на мгновение распространилось вперед и окутало тела двух охранников, которые затем исчезли. Лейтенант отпрыгнул назад подобно коту, и вытащил биэм.
— Не стреляйте! — закричала Аматар.