Кольцо Риторнеля

Харнесс Чарльз

— Убейте его! — воскликнул Оберон.

Бледно-зеленый пучок света выскользнул из биэма лейтенанта. Грудь Андрека осветилась красным цветом на долю секунды, но ничего не произошло.

Адвокат с любопытством наблюдал за офицером.

Оберон рявкнул: — У него на теле какой-то щит. Неважно. Комната теперь изолирована нашей встречной защитой. И капитан сейчас доставит тяжелую технику.

Лейтенант попятился от Андрека и натолкнулся на что-то в дверном проеме. — Магистр, — обратился он к Оберону, — поднимите поле и выпустите меня.

— Я не могу этого сделать. Андрек может сбежать.

Андрек

рассмеялся. — Давай, лейтенант. Сейчас я подержу ваше поле открытым - для тебя.

Офицер уставился на адвоката, затем неуверенно протянул руку к двери. Она свободно прошла. Он не стал терять времени, и выпрыгнул в коридор.

Оберон был храбрым человеком, но он не был дураком. Он ринулся в коридор, таща за собой Аматар. Но его остановила невидимая сила; он сразу понял, что столкнулся с каким-то массивным полем. Но оно не походило, ни на что из того, что он знал раньше, потому, что оно двигалось, заставляя его и Аматар вернуться к двери. Тем не менее, оно, казалось, не оказывало никакого влияния на охранников.

Андрек кивнул им обоим почти извиняющимся видом, когда они были вынуждены вернуться в комнату. — Несущая матрица избирательна, настроена на ваши индивидуальные электроэнцефалограммы.

Магистр был бледен. — Ваш электронный обман не спасет вас. Вы применили насилие к моей персоне. Как вы можете избежать последствий?

— Сир, — серьезно сказал Андрек, — вы не понимаете. Никакая сила в Горис-Кард, кроме, возможно, Кедриса, не может причинить мне вреда. Но даже Кедрис знает, что если я захочу быть уничтоженным, это будет аннигиляция, и что весь Горис-Кард отправится со мной. Однако когда вы и Аматар находитесь в одной комнате со мной, я не ожидаю дальнейших покушений на мою жизнь.

Консоль заговорила: — Джим...?

— Да, Омир.

— Что ты сейчас сказал? Ты можешь объяснить это?

— Конечно. Все мое тело - антиматерия. Я могу управлять пространственно - настроенным соединением, где мое тело контактирует с нормальной материей. И последствия весьма выразительны.

Рот Оберона задрожал. — Значит, я полагаю, что нет никакого способа убить тебя?

— Я верю, что это так, — ответил Андрек.

— Не беспокойте нас, Магистр, — прорычала консоль. — Джим, означает ли это, что ты сделал цепь Клейна? Что ты был в Бездне?

— Я был в Бездне, — ответил Андрек мрачно.

— О, незрячие глаза Алеа! Теперь ты понимаешь, каково это – застрять в этой коробке. И ты можешь взорвать эту штуку. Никто не может остановить тебя. Прости, что я так с тобой разговаривал, Джим-мальчик. Прости меня!

— Никаких проблем, Омир. Но сначала мы должны решить судьбу человека, который хладнокровно убил нашего отца. Который сделал это с тобой, и который очень старался убить меня. Что ты порекомендуешь?

— Чего бы хотел отец, я не знаю. Я очень мало знаю о его смерти. Когда-нибудь тебе придется мне это объяснить. Что касается меня, то я не уверен. О, я долго и часто думал о правильном наказании. Просто я не знаю, что это должно быть. Если бы только был какой-нибудь способ сделать с ним то, что он сделал со мной. Способ, чтобы удалить его тело, но оставить его разум и держать его таким в течение нескольких миллионов лет. Но кто может это сделать? Где эта другая крыса, главный хирург?

— Мертв.

— Жаль. Я надеюсь,

что это было что-то болезненное. Тогда нет никакого хорошего ответа для Оберона. Ты должен будешь просто убить его.

— Нет! — чуть не задохнулась Аматар.

Андрек повернулся к девушке. — Я не стану его убивать. И все же я должен наказать его, и это наказание в какой-то мере отразит то, что он сделал с моим отцом и Омиром. Но это справедливо.

Он обратился к Оберону. — Мой отец отдал бы свою жизнь за вас, или за службу, или за государство, в пределах или за пределами своего долга. Никто не должен был просить его об этом. И все же, вы не позволили ему отдать ее. В момент досады, вы взяли ее. Он имел право на лучшую смерть. В моей власти заставить вас никогда больше не забирать человеческую жизнь, и я это сделаю.

— О чем вы? — прошептала девушка.

— Я отправлю его в Бездну. Он повернулся к Оберону. — Через несколько миллиардов лет Двенадцать Галактик будут холодными и мертвыми, и я умру вместе с ними. Новая галактика родится в Узле, со многими тускнеющими солнцами. Вокруг одного из них будет вращаться Терра. Пусть ваша надежда будет в том, что вы сможете пережить Бездну, чтобы снова найти Терру, и ваш собственный восход.

На лице девушки ужас смешался с благоговением. — Вы имеете в виду - отправить его в Узел?

— Нет, в этом нет необходимости. Бездна существует повсюду. Очень тонкая граница отделяет нас от нее. Эта граница является самой слабой в Узле, где Бездна часто прорывается, чтобы затопить Узел новым пространством. Однако, затратив энергию и обладая некоторым знанием пространства-времени, мы можем проникнуть в Бездну из любой временной точки видимого континуума.

— Я не понимаю, — сказала Аматар. Она печально продолжила: — Но я верю, что вы можете сделать то, о чем говорите. Итак, это должно произойти. И я хочу попросить вас об одном одолжении. Вы должны сделать это для меня, в память о том, что могло быть между нами.

— Что это? — спросил Андрек тревожно.

— Мой отец не сможет выжить в Бездне один. Отправьте меня с ним.

Оберон уставился на девушку, его обычно неподвижные черты были в смятении. Ясно, что он осознал чудовищность предложенной ему судьбы и предвидел одиночество, дрейфующее на пустошах вечности, с безумием, отрицающим его. И все же, очевидно, он должен запретить Аматар участвовать в этом бесконечном путешествии. Его голосовые связки, диафрагма и язык напряглись и собрались, чтобы произнести свое решение, и его брови завязались в узел с усилием что-то сказать. Но он не мог говорить. Андрек видел, как бледность разливается по лицу Аматар. Она упала перед ним на колени. — Прошу вас, позвольте мне пойти с ним,— тихо сказала она.

— Вы не должны идти, — сказал Андрек печально. — Он не просил, чтобы вы пошли. И у Андреков имеется слишком значительный долг, чтобы разрешить это.

— Я должна пойти с ним.

— Но почему? — потребовал Андрек в отчаянии.

— Во всей моей жизни я ничего не сделала, ничего не достигла. И теперь у меня есть возможность быть полезным для того, кого я люблю. Вы признаете, что находитесь в долгу. Тогда оплатите долг. Отправьте меня в Бездну с Обероном.

— Держись! — закричала консоль. — Джим, ты не можешь сделать этого для Аматар! Мы любим ее!