Коллекционеры смерти
Шрифт:
Денбери повернулась к объективу невидимой камеры.
– Сегодня мы ведем беседу с мистером Джереми Риджеклиффом, у которого есть сообщение для наших зрителей. Вы готовы передать ваше послание, мистер Риджеклифф?
– С удовольствием.
Мой брат подмигнул в воображаемую камеру, повернулся к Денбери и плюнул ей в лицо.
Она без промедления врезала ему пощечину.
Я встрял между ними, и Денбери отошла, вытирая лицо рукавом. Я схватил брата за плечо и развернул к себе.
– Давай сюда Фориера, жалкий
– Мне жаль, что я ударила вас, мистер Риджеклифф, – сказала Денбери у меня из-за спины. – Это вышло автоматически. Я не хотела…
– Нет, – прервал ее я. – Не извиняйся перед ним. Это была отвратительная выходка. Давай сюда Фориера, Джереми. Я сказал НЕМЕДЛЕННО!
Он выскользнул от меня и, отбежав в сторону, прислонился к стене. Сделав вид, что полирует ногти о свою рубашку, он нараспев затянул:
– Я встретил репортершу по имени БиДи с довольно потрепанной киской; чего там у нее только не было – болячки, блохи, колючий ежик после бритья, – но бедный Карсон, увы, не обращал на это внимания.
– Я всегда знал, что в сексуальных вопросах ты так и остался на уровне подростка, – сказал я. – Так мне самому позвать Фориера?
– Он не придет, пока я его не приглашу, – сказал Джереми, не поднимая глаз и продолжая заниматься своими ногтями. – А я этого делать не стану. Забирай свою шлюху, раздающую пощечины, и сваливай отсюда, Карсон. Возможно, тебе удастся отодрать ее где-нибудь на пристани.
Мгновение я смотрел на него, а потом заорал во все горло:
– Охрана! Я хочу рассказать о мобильном телефоне!
Глаза моего брата испуганно уставились на меня.
– Что ты делаешь? – прошипел он.
– Попрощайся со своим телефоном, Джереми.
Дверь открылась, и в комнату заглянул охранник.
– Вы звали, мистер Райдер?
– Я тут обратил внимание на одну вещь и хотел бы… – Сделав паузу, я вопросительно посмотрел на брата.
– Попросить в нашу компанию нашего хорошего приятеля мистера Фориера, – закончил за меня Джереми, переводя безучастный взгляд с меня на Денбери и обратно.
Я кивнул охраннику.
– Нам с мисс Денбери необходимо поговорить с мистером Фориером наедине. Поместите моего брата куда-нибудь в другое место, после того как сюда придет мистер Фориер.
Джереми начал было протестовать, но я жестами показал ему, как набираю пальцем номер на телефоне, затем плотно сжимаю кулак, будто раздавливаю его. Он прекрасно все понял, бросил на меня выразительный взгляд, во ничего не сказал.
– Пойдемте со мной, мистер Риджеклифф, – сказал охранник.
Джереми пошел за ним, но возле Денбери остановился. Она смотрела ему прямо в глаза и не отступила в сторону.
– У меня есть кое-что общее с журналистами, мисс БиБи, – сказал Джереми. – Например, я брал интервью у пяти женщин по поводу возможности занять место моей мамы. И знаете что?
Денбери вопросительно
– Что, мистер Риджеклифф?
Он ухмыльнулся.
– Все они получили эту работу.
Он отвернулся и пошел к двери, но затем снова притормозил, чтобы улыбнуться Денбери.
– Я бы с дорогой душой взял интервью у вас,мисс ФиФи. Глубоко и тщательно. Если я когда-нибудь окажусь поблизости, уж поверьте, я обязательно к вам загляну.
С этими словами он вышел.
Денбери подошла ко мне и взяла за руку.
– Он такой разный, Карсон, холодный и горячий, очаровательный и ядовитый. Я, конечно, испугалась, но мне так жаль, что я ударила его. Я была…
– Нормальная реакция, проехали. На угрозу внимания не обращай; он тут пожизненно. А теперь я хочу, чтобы ты настроилась еще немного поговорить по-французски. Я думаю, что у нас уже есть тема для беседы с Треем Фориером.
Глава 47
Вошел Фориер, с любопытством посмотрел на меня и прошел в дальний угол. Некоторое время он изучал стену камеры Джереми, потом принялся дирижировать своим невидимым оркестром.
Интересно, что он слышит? – подумал я.
Прежде чем Дженкинс закрыл дверь, я взял из коридора свое пляжное полотенце. Когда я развернул его на полу, слегка зашуршали уже подсохшие полоски картины. Я стоял над этой странной мозаикой со скрещенными на груди руками. Фориер скосил глаза на полотенце, потом снова отвел их в сторону.
– Они пытались, убив вас, убить ваше искусство, так ведь, Трей? – тихо спросил я. – Гекскамп и его компания. Они бросили вас умирать. Но вы выжили.
Его рука в воздухе нерешительно дрогнула.
– Я знаю, что в Париже это были вы, Трей, – сказал я. – Тот самый замкнутый художник. Как человек, проведший в этой стране более тридцати лет, вы, Фориер, наверняка успели освоить английский и, возможно, знаете его не хуже своего родного языка.
Движения Фориера стали механическими, он определенно прислушивался к тому, что я говорю.
– Вы никогда лично не оскорбляли Гекскампа, его, скорее всего, унижал ваш талант. Они избили ваше тело, проломили висок, раскрошили скулу, потом украли ваши картины.
Рука Фориера дернулась к изуродованному лицу, затем безвольно упала вниз. Он закрыл глаза, словно принимая для себя болезненно важное решение. Через мгновение он подошел к остаткам изорванной картины и упал перед ними на колени.
– Сложите эти кусочки для нас, мистер Фориер, – попросила Денбери. – Я говорю по-французски. Если вы захотите поговорить… Пожалуйста, поверьте, что мы пришли сюда как ваши друзья. Нам важно услышать вашу историю. S'il vous pla^it, croyez-vous que nous sommes ici comme les amis, pour entendre votre histoire.