Колония на кратере
Шрифт:
Им пришлось целый час отыскивать это место, и затем они более часа провозились с установкой буйков. Окончив эту работу, наши приятели вернулись, не теряя ни минуты, на судно, так как погода должна была, повидимому, измениться к худшему. Теперь следовало решить, попытаться ли им немедленно тронуть судно с места, чтобы укрыть его в надежной бухте, прежде чем успеет налететь буря и пока только что пройденный путь еще свеже сохранился у них в памяти, или же положиться на выносливость и прочность якорных канатов и вверить им свою судьбу. Несмотря на свою крайнюю молодость, Марк был очень смышлен в своем деле, и на этот раз он решил, что тронуться сейчас же будет все же менее рискованно и опасно, чем при наличности данных условий оставаться на
В такого рода плавании малейшая ошибка могла бы стать гибельною, а потому Марк настоятельно приказал Бобу зорко смотреть вперед. Он раз десять окликал его, справляясь, не видит ли он буйков. Наконец, он услышал желанный ответ:
— Вот они! Славно! Так, так, командир! Разве вы их все еще не видите? Вон, вон!
Минуту спустя и Марк увидел сперва один буек, а затем и другой; они показались ему на этот раз как-то страшно близко один от другого.
— Руль по ветру! Будь, что будет! — крикнул он. А сам, затаив дыхание, следил за малейшим движением судна, которое легко и свободно направилось между двумя роковыми значками. С замиранием сердца ждал он с секунды на секунду, что оно вот-вот взроет носом землю. Но буйки остались за кормою судна. Первая, страшная опасность миновала. — Смелей вперед!
Оставалась еще вторая половина пути; отыскать узкий проход между двумя грядами скал было не легко; а тем временем ветер уже настолько усилился, что море повсюду бурлило и клокотало, дробясь о подводные камни. Но когда, наконец, удалось распознать проход, Марк уже более не страшился ни волнения, ни ветра. Отсюда уже был виден кратер, и ошибиться в направлении не было никакой возможности. Гордо вздымаясь на волнах, «Ранкокус», как стрела, пронесся через узкий проход между скалами и камнями. Теперь осталось только обогнуть северную часть «Рифа», как окрестил Боб главный остров, войти в бухту, выбрать наиболее удобное место, чтобы стать на якоре.
Когда «Ранкокус» встал, наконец, на лучший из своих якорей, плавно покачиваясь посреди хорошо защищенной бухты, где волнение было почти не чувствительно, всего в каких-нибудь полутораста футах от острова, Боб высоко подбросил в воздух свою шапку и тремя радостными возгласами торжествовал победу.
Будущие обитатели острова не могли даже желать лучшего якорного места для своего судна. Вскоре Марку и Бобу пришлось от души порадоваться принятому ими решению. В эту ночь не раз налетал шквал, и навряд ли судно могло бы уцелеть, если бы оно оставалось на своем прежнем месте.
Даже здесь, в закрытой бухте, море бурлило и пенилось, и разбивавшиеся о природную преграду волны обдавали своими брызгами плавно колыхавшийся «Ранкокус». Марк оставался на палубе до полуночи и затем спустился в каюту, где проспал до утра. Боб, отстояв свою вахту, с вечера забрался на свою койку и появился снова на палубе лишь поздно утром. Марк, вставший ранее его, еще раз осмотрел со всех сторон окружавшую их местность и затем спустился в каюту, где уже был накрыт и подан приготовленный Бобом завтрак на обеденном столе капитана. За завтраком завязался между Марком и Бобом обычный дружеский разговор.
— А что вы думаете, Боб, ведь, если бы мы остались на нашем прежнем месте, едва ли бы мы с вами сегодня имели такую столовую и такой завтрак!
— Да, пора было выбраться оттуда, а все-таки хотя я первый стоял за то, чтобы уйти оттуда, сознаюсь по совести, я не надеялся добраться сюда.
— Да, Боб! При всем постигшем нас несчастии, наша участь много отраднее участи наших товарищей и других моряков, суда которых разбивались и шли ко дну.
— Да,
— Да, наше судно имеет прекрасные запасы, но вот беда: мы уже полтора месяца питаемся исключительно соленым мясом, и если это будет продолжаться так еще хотя дней пять, то нам не миновать заболевания цынгою.
— Ну, уж это лишнее! Здесь должно быть рыбы вволю, хлеб у нас есть, и, отказавшись хоть на время от солонины и свинины, мы избежим этой беды.
— Что и говорить! Свежая рыба весьма полезна в таких случаях, а черепахи были бы еще полезней; но главным образом поддерживает в таких случаях здоровье человека разнообразие в пище; надо чередовать почаще мясо, овощи, рыбу и плоды. Что нам здесь не достает, так это хотя бы только небольшого клочка земли, пригодной для того, чтобы развести здесь нечто в роде огорода. Я не видал вчера здесь клочка травы. И даже морских трав самых обычных я не встречал нигде. А в здешнем климате все овощи и фрукты пошли бы превосходно.
— Да, это так, и я-то в этом деле мог бы вам кое-чем служить: есть у меня в одном мешечке отборнейшие семена тех дынь, что мы ели с вами на Востоке. Вот если бы их здесь посеять, так славные бы фрукты были у нас к столу!
— Да, это мысль прекрасная, добрейший Боб, тем более, что теперь как раз удобное время для посевов. Думаю, у нас на судне найдется и несколько картошек для посадки.
— Картофель у нас есть, я это знаю, да и других семян немало.
Во все время завтрака приятели беседовали на ту же тему, и едва они встали из-за стола, Марк, не медля ни минуты, принялся сортировать различные найденные им семена, покуда Боб перемывал и прибирал посуду. На судне жило несколько свиней; эти животные избрали для себя жилищем одну из больших шлюпок, которые были спущены с судна в эту роковую ночь. С тех пор, лишившись избранного ими хлева, они бродили по всей палубе, ютясь то тут, то там, вследствие чего, понятно, порядок и чистота на палубе немало пострадали, и Боб решил спустить этих свиней теперь же прямо в море, будучи уверен, что они вплавь достигнут берега. Так и случилось.
Очутясь на суше, эти четвероногие с большим усердием принялись взрывать землю, повидимому, вполне довольные своею участью, а Марк стал собирать в небольшой боченок оставленные ими нечистоты с целью воспользоваться ими в качестве удобрения для будущего огорода. Заметив это, Боб сказал, что знает несравненно лучшее удобрение, которого к тому же здесь должно быть вволю: в Перу или Чили жители почти исключительно пользуются для этой цели птичьим пометом, который собирают на всех прибрежных скалах и утесах. Птичий помет стал даже немаловажным предметом экспортной торговли под наименованием «гуано». При своих прекрасных качествах это гуано имеет еще и то значительное преимущество, что его надобно сравнительно немного; испанцы, по преимуществу, пользующиеся этим прекрасным удобрением, обкладывают им свои посадки и растения по мере надобности или же сообразно росту и развитию растений. В заключение Боб предложил отправиться сейчас же на один из ближайших островов, кишевших птицами всех величин и видов, чтобы добыть там гуано.
Марк с радостью принял это предложение; забрав с собою корзину и лопаты, они отправились вдвоем на один из островков. Не более, как в полчаса они собрали изрядный запас удобрения и отправились к рифу. Они пристали близко у входа, ведущего во внутрь кратера.
Свиньи в нескольких местах уже взрыли почву; присмотревшись внимательнее к их работе, Марк убедился, что под верхним слоем коры лежит довольно рыхлая и крупная зола, которая, будучи подвергнута непосредственному влиянию воздуха, с примесью гуано и возможного мелкого сора, кухонных отбросов и т. п., могла бы дать, быть может, почву, достаточно пригодную для скромных огороднических целей.