Колония
Шрифт:
Её внимание привлекла жёлтая вывеска, хорошо заметная на синем и тёмно-фиолетовом закатном фоне. Известный логотип сети фастфудов.
Её поразила мысль, что она никогда там больше не поест, никогда не получит специальный детский обед с пластиковой игрушкой, рассчитанный на малышню на десяток лет младше. Она никогда не выбрасывала эти игрушки и потихоньку наполняла ими верхнюю полку комода с подобными пластиковыми безделушками.
Она никогда не прочитает третью книгу про Мэгги Холт и не увидит фильм, который собирались
У неё никогда не будет парня.
Наверное, это глупо, но почему-то эти дурацкие мелочи расстраивали её сильнее, чем мысль о том, что она больше никогда не увидит свою семью, друзей и кошек. Поток слёз сменился всхлипами, дыхание стало прерывистым, заставляя грудь сжиматься от боли. Непроизвольное напряжение пустого живота стало сильнее, и она подумала, что её может стошнить. Или будут безрезультатные рвотные позывы. По своему опыту она знала, что это хуже всего.
Пытаясь как-то унять эти болезненные всхлипы, она начала неосознанно стонать, тихо и протяжно.
– Нужен морфин?
Мягкий голос прервал стоны и всхлипы и заставил её вздрогнуть. Морфин не поможет от нависшей над ней ужасающей, неизбежной реальности. Она покачала головой.
Послышался шёпот, затем чей-то голос произнёс:
– Я немного увеличу скорость введения, Ребекка Коста-Браун.
– Кто вы?
– Ребекка зашевелилась и повернулась, чтобы посмотреть, кто говорит. Чернокожая длинноволосая женщина в докторском халате возилась с капельницей. Но... у неё не было бейджика. А рядом стояла девушка-подросток с бледной кожей и чёрными волосами, в белой блузке, чёрной плиссированной юбке и гольфах.
– Вы не мой доктор.
– Нет, Ребекка. Пока ещё нет, - ответила женщина.
Ребекка спросила, понизив голос:
– Вы из тех докторов, которые заботятся об умирающих?
Женщина обошла кровать. Девочка осталась там, где стояла. Ребекка нервно взглянула на неё. Та со спокойным выражением лица смотрела на Ребекку, руки были вытянуты по швам.
– Тогда кто вы?
– Тссс. Говори потише. Будет весьма неприятно, если придёт медсестра и выставит меня вон.
– Так...
– начала Ребекка, делая сознательное усилие, чтобы говорить тише.
– Значит, вас тут быть не должно?
– Нет, - ответила женщина.
Ребекка сжала губы. Она ощутила действие морфина. По крайней мере, он смягчал мерзкие ощущения скрученного в узел живота, а жёсткая больничная простыня меньше напоминала тёрку. Она не знала, что ответить, поэтому решила промолчать.
– Отвечая на твой вопрос, скажу, что я доктор, но не работаю в этой больнице. Я, скорее, исследователь или учёный. И я пришла предложить тебе сделку.
–
– Обычно да, когда имеешь дело с несовершеннолетними. Но это персональная сделка. Только с тобой.
– Не понимаю.
– Ты слышала о супергероях? По телевизору?
– Ну да. Их уже вроде немало. Больше двадцати?
– Уже не менее пятидесяти. Они появляются по всему миру, и, по всем расчётам, к рубежу тысячелетия их будет несколько тысяч. Признаюсь, что я, так сказать, приложила к этому руку. Вот почему я здесь.
– Вы... делаете так, что они появляются?
– Ребекка чувствовала, как её окутывает туман действия морфина.
– Я создаю супергероев, но это непросто. Риски высоки. Документы?
Девушка-подросток, стоявшая с другой стороны кровати, подошла, снимая рюкзак, вытащила и протянула папку с бумагами.
Женщина пододвинула прикроватный столик на колёсиках, на котором все ещё стоял принесённый мамой Ребекки куриный бульон. Отодвинув пластиковый контейнер, она положила папку с файлами. Открыв её, она вытащила шесть глянцевых фотографий и выложила их в ряд друг за другом.
Мужчина с древесной корой вместо кожи. Женщина с росшими отовсюду щупальцами. Человек-жук. Мальчик с кожей, которая, кажется, текла, как воск. Сгоревший труп. Маленькая девочка с кожей на месте глаз, как будто их там никогда и не было.
– Сейчас, на ранней стадии моего проекта, только один из семи случаев бывает успешен. Двое из этих семи умирают, - женщина указала на фото обугленного тела и на мальчика с тающей кожей.
– Четверо остальных получают неудачные физические изменения.
– Они монстры.
– Да. Да, так и есть. Но среди этих семи есть один, который не получает физических изменений, но получает силу. И все они выпили один из моих составов.
Ребекка кивнула. Её взгляд бегал по фотографиям.
– Но я обнаружила побочный положительный эффект, Ребекка. Если я составляю рецепты особым образом, то такой состав не только имеет меньшую вероятность тяжёлых физических изменений, но и обладает общим оздоравливающим действием. Тело исцеляется. Иногда - чуть-чуть. Иногда - очень сильно. Думаю, мы сможем вылечить тебя.
– Вылечить? Меня?
– Я не прошу денег. Мне нужно, чтобы ты сильно-сильно поверила мне и помогла в создании кое-чего. Знаю, риск очень высок. В другом случае я бы никому не предлагала такое, но подозреваю, что тебе-то уже нечего терять.
Ребекка протянула руку, чтобы взять фото, взгляд соскользнул на собственную ладонь. Костлявые пальцы, желтушная кожа, синяки вокруг суставов: "Я уже чудовище".
Она постучала пальцем по фото.