Колумб Австралии
Шрифт:
Что поделаешь? Луис де Веласко, видно, скроен из другого теста, чем его отец, который основал в Мехико университет, послал экспедицию на поиски Флориды и отправил Легаспи на Филиппины.
А может быть, действительно всему виной другие времена?
Ничего, ничего тут не добьешься, это ясно. Веласко сказал все достаточно определенно. Надо ехать в Испанию. Это тоже ему без обиняков сказал вице-король. И даже пообещал снабдить необходимыми бумагами.
Медленно свертывает свои карты и записки Кирос. Вице-король любезно провожает его до двери. Желаю удачи, говорит он. До скорой встречи.
Через семь лет состоится эта встреча. И не в Лиме, а в Мадриде.
Медленно бредет по притихшей Лиме (час отдыха уже наступил, сиеста) усталый мечтатель.
Значит, снова в путь. В путь, ибо Кирос не собирается сдаваться, а в Перу ему разговаривать больше не с кёмг.
Дорога не ближняя. Но иного-то выхода нет!
Часть вторая
В Европе
Глава пятая
Терпение, еще раз терпение
...22 дня занимает обратная дорога. Кирос спешит, он не хочет терять ни минуты. Он пересекает ,перешеек и к концу лета прибывает в Картахену, главную гавань в Новой Гренаде, нынешней Колумбии. Отсюда испанские корабли отправляются в Европу. Но сейчас все они стоят в порту. «В чем дело, — спрашивает Кирос, — что случилось?» — «О, — отвечают ему, — сразу видно, что вы прибыли издалека». И в самом деле, кто из местных жителей не знает о том, что близ берегов курсируют английские корабли! Граф Кемберленд, который по приказу королевы Елизаветы за год до этого отобрал у испанцев Пуэрто-Рико в отместку за поражение, нанесенное знаменитому Фрэнсису Дрейку, привел под Картахену целую эскадру — 20 кораблей: соперничество на морях, борьба за новые земли продолжается. Английские моряки знают, что еще 10 лет назад их королева сказала: морские пути никому не заказаны. Устаревшей практике абордажного сражения они предпочитают лихое маневрирование и стрельбу с дальней дистанции. Без фрегатов эскорта — а они еще должны прийти — ни одно испанское судно не отваживается выйти из гавани. Да и приказ есть соответствующий.
Надо ждать. Ничего не поделаешь. А чтобы время не пропадало зря, Кирос пишет вице-королю Перу подробный отчет об экспедиции Менданьи. И одновременно отправляет подробный план своей экспедиции — на тот случай, если с ним что-либо случится. И тоже отправляет его вице-королю.
Наконец появляются испанские военные корабли.
27 дней спустя Кирос в Гаване. Приближается к концу 1598 год. Пока же испанцы грузят свой серебряный флот — он состоит на сей раз из 30 судов и «стоит» ни много ни мало 13 миллионов дукатов (ровно на такую сумму везет он товаров и серебряных слитков). Наступает середина января 1599 года.
Флот выходит в море. И снова неудача. Налетает сильнейший ураган, часть судов тонет, многие, в том числе, и то, на котором находился Кирос, получают основательные повреждения. Еле-еле добирается оно назад, в Картахену. Из Испании присылают свежие суда. На это, однако, уходит без малого год!
...Январь 1600 года. Состоящий из 20 судов серебряный флот — вновь на пути в Европу. Без особых приключений 52 дня плывут корабли. 25 февраля, приветствуемые, как и полагается, орудийными выстрелами, они входят в гавань Сан-Лукар де Баррамеда в устье Гвадалквивира.
Еще немного — и Севилья. Кирос на испанской земле. В кармане у него шесть песо. Это все его состояние.
Это все его состояние, если не считать драгоценных карт, записок, рекомендательных писем. Кирос мог бы спокойно повторить за древним мудрецом: «Все мое ношу со мной», ибо так оно в действительности и есть. Но пока что, оставив все в трактире, он отправляется в город.
...Здесь когда-то он держал экзамен ц Торговой палате, отсюда уезжал в Перу. Сейчас он вернулся, кормчий, который не только знает секреты атлантической трассы, но и водил корабли в такие места, каких в глаза никто не видывал в Севилье.
Как же все-таки быть? Ехать в Мадрид, ко двору Филиппа III или не ехать? Медлить нельзя, времени и так прошло много. Но прямой путь отнюдь не всегда наикратчайший. И отнюдь не, всегда наилучший.
А что, если сделать по-другому? Не к королю отправиться, а к папе, сначала к папе. Надо ехать в Рим? Да, разумеется, путь удлинится довольно основательно. Но зато, он, возможно, станет более верным. Разве не в интересах папы приобщить к святой католической вере, единственной истинной вере, миллионы заблудших душ, которые населяют Южную землю? И если ему удастся добиться благословения папы и, может быть, получить у него рекомендательные письма, то ведь и к королю будет попасть легче. Не откажет -же тот человеку, у которого рекомендательное письмо самого папы, не откажет ведь он Киросу — в чем, собственно, в пустяке — в разрешении открыть для него же, для короля, новый материк!
Именно так. Надо заинтересовать своим планом папу. Если это удастся, легче будет получить аудиенцию у короля. А к папе можно отправиться вместе с паломниками, вон сколько их собралось у пристани; начало нового века, святой год, кто только и зачем только не отправляется нынче в Рим! Денег понадобится немного, в крайнем случае и подаянием пробавляться можно.
В Севилье, на одной из улиц, так же как Rua Nova в Лиссабоне, усеянной кабаками и тавернами, Кирос находит лавку не то старьевщика, не то продавца краденых вещей. Хитрый андалузец не торопится набавлять цену, он ждет, пока Киросу надоест торговаться, и в конце концов покупает у него за бесценок его костюм. Но Кирос и этому рад. На полученные гроши он приобретает немудреное одеяние странника.
...Весна! Полный надежд, шествует Кирос с посохом в руке по щедрой земле Андалузии. Травы поднялись рано, с веселым щебетанием носились птицы. Гранатовые и апельсиновые рощи стояли словно в желтоватобелом мареве, и небо было высокое и ясное.
Потом вместе с остальными паломниками он втискивается в старую, того и гляди развалится на ходу, посудину, что, скрипя по всем швам, отходит от набережной в Барселоне и все-таки умудряется дойти до Генуи. Все с той же толпой прибывших для молитв и покаяний Кирос, питаясь подаяниями доброхотов, которым уже успело изрядно надоесть бесконечное шествие кающихся и расчесывающих себе спины под грязными рубищами паломников, останавливаясь на ночлег, где бог пошлет: на монастырских подворьях, возле бесчисленных церквей, на постоялых дворах, а то и просто посреди поля, — в конце концов все же прибывает в Вечный город. В город на семи холмах, пославший некогда свои железные легионы на завоевание Эворы.