Колумб
Шрифт:
А в отчете о третьем своем плавании Колумб так отозвался о Марчеле и другом монахе из Рабиды, Хуане Пересе: «Все те, кто были прикосновенны к этому проекту Колумба и слушали мои рассуждения, поднимали меня на смех, исключая двух монахов, которые меня неизменно поддерживали» (24, 373–374).
Бесспорно, для такого впечатлительного человека, как Колумб, встреча с Антонио де Марченой имела огромное значение. Поражение в Лиссабоне, смерть жены, вынужденное переселение в Кастилию — все это осело в его душе грузом свинцовой тяжести, и он нуждался в теплом слове и в моральной поддержке доброго друга, как нуждается заблудившийся в пустыне странник в глотке чистой воды.
И
Случайный визит в Рабиду многое определил в дальнейшей судьбе Колумба. Связи с Рабидой отныне не прерывались, в монастыре на горе Ваала автор великого проекта всегда находил поддержку. Рабида расчищала ему пути в королевской ставке. Многие двери раскрывались перед настойчивым просителем не столько благодаря его упорству, сколько потому, что к ним подбирали ключи влиятельные хозяева белого монастыря.
Окрыленный горячим приемом в этом монастыре, Колумб покинул долины Рио-Тинто и Одьеля и направился в Кордову. Там временно пребывал двор их высочеств [36] — королевы Кастильской Изабеллы и короля Арагонского Фердинанда.
COSAS DE ESPA~NA [37]
Антонио де Марчена свою страну знал гораздо лучше, чем его нежданный гость. Однако вряд ли он стал бы делиться своим опытом с иноземцем, вчера лишь вступившим на кастильскую землю.
36
Кастильские и арагонские короли до 1519 года носили титул высочеств (altezas).
37
«Испанская сущность», «испанские обычаи» — своеобразный оборот, которым обозначается совокупность особенностей испанской действительности, испанского национального характера, испанского быта.
Это было бесполезно: много кастильской соли должен был съесть чужеземец, чтобы постичь, чем дышит и живет эта страна.
Кто знает, быть может, если настоятель Рабиды открыл глаза Колумбу и ознакомил его с кастильскими порядками, монастырский гость прямо из Палоса отправился бы в другую страну. Но, к счастью или к несчастью, Антонио де Марчена этого не сделал, и Колумб отбыл не в Лондон и не в Париж, а в Кордову.
В лето 1485-е королева Изабелла правила Кастилией одиннадцатый год. Шестнадцатый год она состояла в браке с Фердинандом, сперва наследным принцем, а затем королем Арагона.
С кончиной отца Фердинанда, короля Хуана II, в 1479 году Кастилия и Арагон вступили в тесную унию. Образовалась двуединая кастильско-арагонская держава.
За одиннадцать лет в Кастилии произошли великие перемены. В 1474 году, когда Изабелла сразу же после смерти своего слабоумного брата Энрике IV захватила престол, страна являла безотрадное зрелище.
Двадцать лет ее терзали усобицы и смуты. Всесильные магнаты, округлив свои владения за счет бессильной короны, вели себя как независимые царьки. Они охотно принимали помощь от иноземных владык, им была на пользу кастильская безурядица.
В многовековых войнах Реконкисты — обратного завоевания земель, некогда покоренных маврами, в Кастилии и в соседнем Арагоне народилось могучее рыцарское сословие. Рыцарей кормил меч, и золотой век для них настал, когда кастильские короли перешли в решительное наступление на мавров. В XIII веке мавров вытеснили из Андалузии, у них осталось лишь маленькое Гранадское царство, окольцованное заоблачными хребтами Сьерра-Невады. Пора грандиозных грабительских походов миновала, теперь трудно стало приобретать добычу в бою, а дворянская честь не дозволяла рыцарю в поте лица зарабатывать хлеб насущный.
Поэтому кастильская смута рыцарям пришлась по душе. Ватаги благородных разбойников оседлали большие дороги, обложили крупные города. Торговля в стране замерла, все пути стали непроезжими. В Кастилии воцарилась анархия, страна разлагалась заживо.
Изабелла, захватив престол, очень быстро навела в Кастилии должный порядок. Города. Служилое сословие. Церковь. Эти три силы привлекла на свою сторону королева. Ополчения мясников, хлебопеков и ремесленников обуздали смутьянов рыцарских кровей. Наиболее строптивых магнатов Изабелла смирила оружием, кое-кого привлекла на свою сторону, кое-кого сурово покарала. Коронное войско, сперва малочисленное, затем все более внушительное, прошло по стране, штурмуя и разрушая осиные гнезда магнатов и рыцарей. В одной только Галисии с лица земли сметены были сорок шесть могучих замков. Заново создана была государственная машина. Были учреждены новые ведомства, была разработана новая должностная иерархия. Из праха, из ничтожества поднялись защитники единодержавия. Вчерашние клирики, влачившие жалкое существование, стали казначеями, экономами, фискалами ее высочества. Они были всем обязаны королеве и ради нее не щадили живота своего. С их помощью Изабелла привела в исполнение свои сокровенные планы. В 1480 году королева и ее «законники» нанесли сокрушительный удар кастильской знати. Были отменены все пожалования щедрого короля Энрике IV, у магнатов отобраны «незаконно» приобретенные ими владения.
Одновременно верные слуги королевы наладили сбор податей и наложили руку на прибыльные доходные статьи.
И в том же 1480 году Изабелла привела в исполнение один весьма богоугодный замысел, который оказался весьма небезвыгодным для ее короны.
В Испании была учреждена святая инквизиция.
Врагам истинной веры отныне не было места на испанской земле. Врагами считались мавры и евреи, а в Кастилии на их долю приходилась седьмая часть населения, и эта седьмая часть была богаче шести христианских частей. В Арагоне пропорции были примерно те же, причем там новая метла на первых порах мела с особым рвением.
Началась всеобщая очистка испанских земель от иноверцев, еретиков и дурных христиан, а такими считались крещеные мавры (мориски) и крещеные евреи (мараны).
Уже в первые годы работы святой инквизиции на костры ее были посланы тысячи врагов господних, а в кастильскую и арагонскую казну поступили огромные суммы денег: все достояние жертв святого трибунала доставалось королевской чете. Вернее, почти все — известная доля выплачивалась доносчикам.
Год спустя Изабелла и Фердинанд приступили к еще одному богоугодному и небезвыгодному предприятию. Они начали войну с Гранадой.
Аллах попутал первоначальные расчеты христолюбивых королей. Война эта растянулась на одиннадцать долгих лет. Однако королевская чета легко примирилась с непредвиденными задержками. Крестовый поход на гранадских басурман позволил ввести массу новых податей и вовлек в боевые операции кастильских и арагонских рыцарей. Неуемная и опасная энергия этих потомственных воителей нашла надлежащее применение.
Таким образом, все складывалось весьма удачно для их королевских высочеств, Изабеллы и Фердинанда.