Колумб
Шрифт:
На дорогах перевелись разбойники, торговля процветала, отвоевывались благодатные земли в Гранадском эмирате, рос престиж двуединой державы, приумножались доходы кастильской и арагонской казны, насаждалось единоверие, ярко пылали костры святой инквизиции.
Но жизнь от этого не стала легче и веселее. Восемьсот тысяч кастильских и двести тысяч арагонских иноверцев утратили покой, а семь миллионов добрых христиан жили с оглядкой. Слово не воробей, вылетит, и тебя поймают, а особых примет ищейки святого трибунала не имели. Своры их между тем отнюдь не редели. Доносительство, возведенное в добродетель, вознаграждаемое сторицей, оплачиваемое за счет
Вряд ли облегчили жизнь и новые административные реформы.
В 1480 году на кортесах, созванных в Толедо, приняты были строгие уставы канцелярского благочиния. Установлены были функции всевозможных коронных ведомств, разработан был порядок движения бумаг.
Реформаторам казалось: механизм бюрократической мельницы налажен на вечные времена. Но армия мельников незаметно разрасталась, появлялись не предусмотренные никакими проектами новые жернова, мудрая система отписок, согласований, отзывов и резолюций запутывалась и усложнялась.
А старые и новые жернова вращались неустанно, перемалывая людские судьбы.
Эта бездушная машина втянула в себя автора великого проекта. Не сразу и не скоро он понял, что стал ее жертвой.
Cosas de Espa~na… Их было много, этих непостижимых кастильских странностей.
Одна из них постоянно доводила Колумба до белого каления. Польские короли сидели в замке Вавель, великие князья Московии редко покидали Кремль, Людовик XI Французский заточил себя в своей неприступной турской резиденции. Все монархи Европы были правителями оседлыми. Все, кроме королей Кастилии и Арагона.
Изабелла и Фердинанд непрерывно странствовали по своим владениям, и их двор был кочующим табором.
Страсть к перемене мест гнала королевскую чету из Андалузии в Ламанчу, из Ламанчи в Леон, из Леона в Галисию, из Галисии в долину Эбро [38] .
Добро бы, если королевская чета путешествовала по стране без свиты. Но за ней неизменно следовал Королевский совет и все главные канцелярии. Поскольку же редко где царственный табор задерживался больше чем на один-два дня, все эти ведомства предпочитали не открывать кофры с деловыми бумагами, и самые пустячные дела порой решались годами.
38
Так, с апреля по ноябрь 1486 года королевская чета побывала в 42 городах Кастилии, и это был еще не самый «кочевой» год.
Толедские установления такой порядок вещей не предусматривали, он причинял немало неприятностей Изабелле и Фердинанду, но в постоянных кочевьях был великий смысл: их высочества постигали, чем дышит страна, а все провинции страны жили в трепете: в любой момент и в любое место могли нагрянуть вездесущие монархи.
В обозе королевской четы Колумб исколесил всю Испанию, и, по самым скромным подсчетам, за семь лет невольных странствий по кастильско-арагонскому сухопутью он прошел путь намного больший, чем за время своих заморских плаваний.
Cosas de Espa~na. Теоретически их высочества были доступны для всех просителей. По толедским уставам 1480 года они каждый понедельник и каждую пятницу давали аудиенции приватным особам, дабы выслушать всевозможные просьбы и жалобы.
Но попасть на прием к королеве и к королю можно было только после отзыва ведомства, в чьих руках была судьба просителя, а такие отзывы давались крайне неохотно. И, кроме того, государи на своих аудиенциях выслушивали посетителей, но никаких решений обычно не принимали. Дело жалобщика направлялось либо туда, откуда оно вышло, либо в более высокую инстанцию. Писались новые отписки, назначались новые аудиенции, жернова вертелись, мельница работала безостановочно, а воз с места не двигался…
Cosas de Espa~na. Уши их высочеств были открыты для тайных осведомителей. Им верили больше, чем мнениям высоких должностных лиц и высоких комиссий. Впрочем, в этом была и польза: осведомитель благорасположенный порой склонял чашу весов в нужную сторону.
И наконец, ко всем этим кастильским осложнениям добавлялось одно немаловажное обстоятельство. Просители не птицы небесные, которые, как известно, живут припеваючи, хоть не сеют они и не жнут. Никаких доходных мест и синекур у Колумба не было, а он должен был постоянно сопровождать странствующий двор.
Андрес Бернальдес не ошибался, утверждая, что Колумбу пришлось торговать книгами. Он, чтобы свести концы с концами, действительно стал книготорговцем. Но заняться этим промыслом он смог лишь на третьем году своих кастильских скитаний. Ни о какой книготорговле он и мечтать не мог в 1485 и 1486 годах, — ведь ни на один шаг не мог он отойти от странствующего двора Изабеллы и Фердинанда.
А время шло, и жернова вертелись…
ПЕРВАЯ АУДИЕНЦИЯ И КОМИССИЯ ТАЛАВЕРЫ
Осенью 1485 года королевский табор стоял в Кордове. Но то была раковина без улитки. Их высочества скитались по военным лагерям «гранадского фронта», в старой столице кордовских халифов оставались лишь должностные лица гражданской администрации, и с ними на первых порах пришлось иметь дело Колумбу.
Лас Касас полагает, что автор проекта быстро вошел в доверие к весьма влиятельным особам и через них добился аудиенции у короля и королевы (77, I, 156).
Действительно, многие влиятельные особы сыграли в судьбе Колумба решающую роль, но случилось это не в 1485 году, а гораздо позже.
Мансаво-Мансано прав: «Ко двору прибыл никому не ведомый иностранец, и дело его должно было решаться весьма медленно. Постепенно, мало-помалу, пленяя волю наиболее влиятельных царедворцев, он продвигался вперед» (84, 41).
Пленять волю было нелегко, а порой и невозможно, так как многие царедворцы вообще не появлялись в королевской ставке летом и осенью 1485 года.
Овьедо и Эррера, хронисты весьма осведомленные, утверждали, что в первые же дни пребывания при дворе в деле Колумба принял деятельное участие главный эконом Кастилии Алонсо де Кинтанилья [39] . Наибольшую поддержку, писал Эррера, он, Колумб, нашел у Алонсо де Кинтанильи, главного эконома, человека разумного и склонного к великим делам, и Кинтанилья, заключив, что игра стоит свеч, дал ему кусок хлеба (le daba de corner), а ему это было необходимо, ибо без этого не мог бы он продержаться столь долгое время.
39
Contador Mayor de Castilla— таков был титул Кинтанильи. В буквальном переводе титул этот звучит так: главный счетовод Кастилии, но функции этих должностных лиц были куда значительнее и почетнее. По существу, «главные счетоводы» были министрами финансов.