Колумб
Шрифт:
Кордова лежала на пересечении важных торговых путей, и ее не обошли вниманием итальянские купцы и ремесленники. В ту пору в ней насчитывалось с полсотни итальянских семей, и добрую треть их составляли выходцы из Генуи. Дориа, Спинола, Джентиле — знакомые фамилии — блудные сыновья богатых альберго старых кварталов Старой Генуи.
Они вели крупные торговые операции, пускали деньги в рост, содержали лавки, трактиры и аптеки.
В квартале Сан-Сальвадор, близ Железных ворот и доминиканского монастыря святого Павла, двое генуэзцев, то ли братья, то ли однофамильцы — Лука и Леонардо Эбаройи, в 70-х годах открыли две аптеки.
Ближе к рынку, на самом бойком месте, стояла аптека Леонардо Эбаройи. Хозяин ее был весьма предприимчивым человеком, и его заведение славилось не только рвотным корнем и желудочными настойками. Аптека Леонардо Эбаройи была прапрапрабабкой оклахомских и канзасских drug-stores, там можно было в доброй компании распить кувшин-другой вина, на скорую руку закусить куском сыра, печеными каштанами и вяленым мясом, узнать городские новости и обменяться сведениями о последних ценах на хлеб, шерсть и масло.
В этой аптеке Колумб бывал часто, и здесь он свел знакомство со всеми своими земляками. Впрочем, с некоторых пор его стали занимать не только сородичи-генуэзцы.
Свояк хозяина аптеки, бакалавр Хуан Диас де Торребланка, завсегдатай этого заведения, был вхож в один кордовский дом и ввел туда Колумба.
За рынком, в квартале Санто-Доминго, в двух шагах от аптеки Леонардо Эбаройи, жил кордовский обыватель Родриго Энрикес де Арана, жили его дети и его двоюродная племянница, девица Беатрис Энрикес де Арана, круглая сирота.
Было ей в ту пору девятнадцать-двадцать лет [43] .
События развивались стремительно. Колумб познакомился с Беатрис летом или ранней осенью 1487 года, а 15 августа 1488 года у нее родился сын Фернандо.
В брак с Беатрис Колумб не вступил, что крайне шокировало некоторых биографов великого мореплавателя. Кое-кто из них явочным порядком объявил Беатрис законной женой Колумба, хотя подобное утверждение ни на чем не основывалось.
Обстоятельства заставили Колумба покинуть свою возлюбленную и новорожденного сына, но он никогда не забывал о ней и дважды, в 1502 и 1505 годах, наказывал своему старшему сыну Диего ни в коем случае не забывать о матери его брата.
43
В 1933 году испанский историк X. де ла Toppe дель Серро выпустил в свет труд о Беатрис Энрикес де Аране (122). Де ла Toppe разыскал в кордовских архивах около пятидесяти документов XV века, проливших свет на происхождение и имущественное положение родителей и близких родичей Беатрис Энрикес де Араны. Отец ее, Педро Торкемада, скромный земледелец, жил в деревеньке Санта-Мария-де-Трасьера, километрах в 15 от Кордовы.
Мать, Анна Нуньес де Арана, очевидно, была из более зажиточной семьи, и после ее смерти, в 1471 году (ее муж умер на несколько лет раньше), маленькую Беатрис взяла к себе ее тетка, а затем она перешла в дом кузена покойной Анны, Родриго Энрикеса де Араны.
Опекун Беатрис, должно быть, занимался торговлей, но особыми достатками похвалиться не мог. Переулок в квартале Санто-Доминго, где родился младший сын Колумба, ныне носит название улицы Фернандо Колона.
Диего выполнил отцовскую волю и в своем завещании отказал мачехе известную сумму. Но Фернандо, родной сын Беатрис, ни разу о ней не упомянул и даже в своей эпитафии (он составил ее незадолго до смерти) «забыл» проставить имя матери.
Фернандо трудно простить, но его можно понять. Он считался незаконным сыном Колумба и лишен был прав на отцовское наследство. Кастильские законы были безжалостны по отношению к младшим и тем более незаконным сыновьям, отцам наследовали по праву майората только их первенцы.
В жизни же самого Колумба осенняя любовь к Беатрис оставила глубокий след. Бесспорно, эта дочь кордовского крестьянина была человеком высокой души. Она полюбила обиженного судьбой чужестранца в ту пору, когда он оказался в очень тяжелом положении, она никогда от него ничего не требовала и молча перенесла и наветы злоязычных сплетников, и попреки своих духовных наставников, которым она, как добрая христианка, должна была исповедоваться в своих грехах.
Конечно, во многом ей помогла семья. И дядя-опекун, и троюродные братья, и сестры окружили молодую мать заботой и не дали ее в обиду. Толки и пересуды постепенно смолкли, тем более что нравы в Кордове были не такие суровые, как в Бургосе или Вальядолиде, городах кастильского севера, и на случайные связи здесь привыкли смотреть сквозь пальцы.
Колумб оценил достоинства своих «незаконных» свойственников, доверял им и на них опирался. Кузен Беатрис, Диего де Арана, был одним из его наиболее верных соратников по первому плаванию, и именно ему (увы, на его горе) Колумб доверил пост коменданта крепости Навидад, первого европейского поселения в Новом Свете.
ГОД УТРАЧЕННОЙ НАДЕЖДЫ
Великий мореплаватель всегда вел необычайно скромный образ жизни. Он был умерен в еде, вина не пил, одевался как простой горожанин — сукно предпочитал бархату и шелку. Однако и на такую жизнь надо было ежемесячно тратить две-три тысячи мараведи, а за весь 1487 год королевская чета выплатила ему десять тысяч. Осенью же, когда Колумб стал часто бывать в доме своей возлюбленной, расходы его заметно возросли.
Должно быть, именно в эту пору он стал торговать книгами. Печатными изданиями; их Бернальдес называл libros de estampa — «тиснеными» книгами.
В Испании «тисненых» книг было тогда немного. Только в 1474 году в Валенсии некто Ламберто Пальмарт открыл первую в стране книгопечатню. В 1476 году примеру Валенсии последовала Барселона, год спустя начали печатать книги в Севилье, в 80-х годах типографии появились в Саламанке, Медине-дель-Кампо, Саморе, Бургосе, Мурсии, Толедо и Вальядолиде.
Севилья, крупнейший центр кастильской полиграфии, выпускала в год книг шесть-семь, тиражи в двести экземпляров считались огромными.
Правда, испанские книгопечатни с трудом выдерживали конкуренцию итальянских. В Андалузии книгочии охотно покупали болонские, римские, венецианские, флорентийские издания Цицерона, Вергилия, Горация, Тацита, Тита Ливия, Плиния; немалый спрос был на Марко Поло, Страбона, Птолемея; география вошла в моду, ею увлекались даже знатные дамы.
Как это ни странно, королевская чета еще не осознала, сколь опасна «тисненая» книга. Их высочества спохватились лишь в 90-х годах, и тогда сомнительные книги разделили судьбу сомнительных христиан.
Вряд ли торговля «тиснеными» книгами приносила Колумбу большие доходы, невелик был круг библиофилов, и далеко не все они могли приобретать весьма дорогие итальянские и отечественные издания.
«Стационарных» книжных лавок в ту пору в Испании не было. Продавец книг ходил из дома в дом и собирал «заявки» на новые книги.
Разумеется, такая торговля требовала немалой затраты энергии и сил. Поговорка «волка ноги кормят» в известной мере относилась и к продавцам «тисненых» книг…
Очевидно, по книжным делам Колумб часто ездил из Кордовы в Севилью, и иногда его сопровождала Беатрис Энрикес Арана, которая была верной помощницей своего возлюбленного.