Колыбельная для вампиров 4
Шрифт:
— Хорошо, papa! Считай, что я уже заткнулась.
— Детка, я тебя не затыкаю, но веди себя прилично. Не заставляй нас с матерью краснеть за тебя.
— Уговорил, не буду. Пусть этот умник сам разбирается.
— Спасибо! — сказал Ник и бросил на Мари привычный ей сумрачный взгляд. — Адвокат в твоём лице мне совершенно точно не нужен.
Девушка пожала плечами.
— Ну, так я и не напрашиваюсь.
— Всё, Мари! Угомонись, наконец, и вспомни о хороших манерах! — воззвала к
— Maman, и ты туда же?.. Ладно, молчу! — с досадой воскликнула Мари и Ник склонил голову, пряча улыбку.
«Золотце, ты вообще знаешь, что такое хорошие манеры?», — мысленно поддел он девушку и она сердито дёрнула плечом. «Отстань, Реази! Уже тошнит от твоих подколов. Да, у меня нет манер, теперь ты доволен?» — «Было бы чему радоваться». — «Ты всегда найдёшь повод! Небось доволен, что выставил меня дурой перед остальными». — «Разве это я? По-моему, это полностью твоя заслуга… Ну, чего ты замолчала?» — «Вспомнила о хороших манерах. Так что, будь добр, отстань от меня».
— Ник, вы любите оперу? — пришла Рени на помощь девушке.
— Да, мадам.
— Вы были на премьере этого сезона в Ла Скала?
— Я предпочитаю Метрополитен-опера, но слышал, что в Ла Скала дебютирует очень талантливая певица.
— Великолепнейшее сопрано! Обязательно её послушайте, эта девочка войдёт в историю оперного искусства.
Во избежание дальнейшей конфронтации за столом Рени больше не давала заглохнуть общей беседе. От обсуждения оперы она перешла к театральным постановкам, а затем к художественным выставкам.
— По сравнению с Парижем здесь слишком мало места для размещения коллекции картин. У нас даже нет отдельной столовой, — посетовала она во время разговора.
— Давай переедем, наш новый дом уже готов, — предложил Палевский.
— Нет, мой ангел! Ты же знаешь, я социалистка по убеждениям. Когда дом большой, без прислуги не обойтись. К тому же Мари здесь нравится. Правда, Мари?
Девушка была совсем не против прислуги, но согласно кивнула.
— Да, maman, если что, то я обожаю гонять пыль по субботам и мыть посуду. Главное, не забывай пополнять запас тарелок.
— Поросёнок! — улыбнулась Рени. — Не велик труд, убраться по дому.
— Ну, так и я того же мнения, — поддакнула Мари. — Тружусь, как пчёлка. Честное слово! Загляни в мусорку, там полно битой посуды.
После этого заявления Ник и Штейн дружно посмотрели на неё и усмехнулись.
— И нечего ухмыляться, а то обоих вычеркну из списка женихов, — пригрозила девушка. — Ой-ой! Прям все скривились! Между прочим, я самая завидная невеста. Родичи у меня круче некуда, сама я красавица, причём неприхотливая и трудолюбивая. Вдобавок приличная профессия имеется. Короче, не жена, а чистое сокровище, — заявила она с самодовольной миной.
— Милая, это что было? — вздёрнул бровь Палевский.
— Набивание себе цены, — честно призналась Мари и кивнула в сторону Штейна. —
Мари насмешливо глянула на «женихов» и прикусила язычок, заметив, что оба как-то неадекватно отреагировали на её шутку. Хоть ни тот ни другой не показывали виду, тем не менее чувствовалось, что им неловко. «Так вам и надо! Не всё же вам измываться надо мной», — мстительно подумала она и как ни в чём не бывало протянула Нику свой бокал.
— Налей мне вина. Хоть напиться с горя, раз никто замуж не берёт.
— Если дело только за мной, то я готов жениться хоть сейчас, — заявил Штейн и девушка скептически на него посмотрела. «Полно врать!» — мысленно сказала она, а вслух добавила:
— Нет, герр Штейн, боюсь, я проигрываю вашей секретарше, а быть третьей лишней я не хочу. — Она повернулась к соседу и ехидно прищурилась. — Реази, а ты не хочешь предложить мне руку и сердце?
— Что? — поперхнулся Ник и, откашлявшись, с негодованием посмотрел на неё.
— Можешь не отвечать. На твоей физиономии и так написано, что ты не женишься на мне, даже если я останусь последней женщиной на земле.
«В том и беда, что ты последняя», — услышала Мари будто не сам мысленный голос, а его далёкий отголосок, но Ник не обращал на неё внимания и она решила, что ей показалось.
— Детка, подожди напиваться, — сказала Рени, которую забавляло поведение девушки. — Сейчас будет перемена и вместе с десертом принесут шампанское.
— Шампанское! — обрадовалась Мари, для которой чудесное вино ассоциировалось с выпускным балом и любовью к Тьену.
Не замечая направленных на неё взглядов, девушка с задумчивой улыбкой прижала лилию к груди и прислушалась к песне, которая вновь зазвучала в её ушах. «Тьен, любимый! Пожалуйста, будь со мной!..»
— Нет! — раздался резкий голос.
— Что, нет? — очнулась Мари и с удивлением посмотрела на Ника.
— Я никогда не женюсь на тебе.
— Спасибо тебе, Реази! — девушка молитвенно сложила руки. — Ты меня утешил. Я уж было испугалась, что придётся ещё лет десять шваркать шваброй в туалетах.
— У нас бессрочные брачные контракты, — буркнул раздосадованный юноша и Мари сделала вид, будто смахнула слезу умиления.
— Тем более громадное тебе спасибо. Даже страшно подумать, каково это — прирасти к швабре и навсегда поселиться в туалетах.
Судя по виду, Ник хотел сказать что-то резкое, но тут появились официанты и он промолчал.
После того как на столе расставили блюда с десертом и разлили шампанское по бокалам, Рени сказала тост, смысл которого сводился к пожеланию добра и благополучия всем присутствующим.