Колючая Арктика
Шрифт:
— У нас не вымирают, у нас размножаются со страшной силой. Дома строить не успеваем!..
— Я думаю, — поделился своими мыслями Кучаев, — Фарли Моуэта будет интересовать всё: окружающая среда и животных мир, и, конечно, люди. Малые народности советского Севера.
— Редактор покрутил головою — "что-то в затылке давит!"
Значит, крупный специалист по северным краям?.. Тем хуже для нас. Этот, как пить дать, в тундру потянет.
— Потянет, — согласился с ним Кучаев. — Но с ним же Юрий Рытхэу, он и даст пояснения.
— От этого аргумента редактор отмахнулся, как от назойливой мухи.
— Рытхэу самого обхаживать надо — большой писатель растет. Слушайте! — редакторские глаза повеселели и в них запрыгали бесовские хитринки. — Вы, Максим Леонидович, оказывается хорошо знакомы с творчеством Му… Му… Моуэта Фарли. С его бессмертными творениями…
— Не совсем, Иван Иваныч. А писатель заслуживает того, чтобы мы, особенно народы Севера, познакомились с его произведениями поближе. Человек, который не побоялся выступить в защиту северных племен Америки, белый человек, выступивший против белого эксплуататора, имеет право быть принятым по-королевски в любой точке земного шара…
Редактор вздохнул.
— Значит, очень известный этот… Фу… Фарли Моуэт?.. А я ничего у него не читал. Даже не слышал.
— Это не украшает редактора, Иван Иваныч. Впрочем, вы на равных: вы не читали Моуэта, но и он ваших фельетонов не читал.
— Смеетесь. Вижу, смеетесь. А меня бесконечная текучка заела. Если я не прочту новую книгу, не заметят, а не дай бог не осветить собрание в совхозе!.. Вот что, Максим Леонидович, выписываю вам командировку по всем тундровым поселкам: куда Фарли Моуэт с Юрием Рытхэу, туда и вы! Вам польза и нам польза. Вам материал для книги, нам материал в газету. Договорились?
— Сам хотел просить вас об этом.
— Уф! Гора с плеч!..
Иван Иванович всегда настороженно относился к приезжим писателям — Максим Кучаев ощущал это на себе при первом визите в редакцию «Колымки». Перевеслов несколько раз перечитывал рекомендательные письма отцов Крымского отделения Союза писателей с просьбой оказать содействие их товарищу и, возвращая письмо, сказал не без ехидства:
— У кого есть время — пишет книги! А информацию вы могли бы дать оперативно в номер?.. Серьезно, можете?.. А то тут у нас в штате есть уже один писатель Семен Курилов — Великим Юкагиром себя кличет. Роман, говорят, пишет. Но мне польза от его романа не большая, а статью путную написать Великий Юкагир не может. Я уже не говорю об информации!.
Редактора тоже можно понять: у него в руках газета. Самая неблагодарная из газет — районная. И ее необходимо выпускать в срок — "а партбилет вы не хотите положить на стол, товарищ Перевеслов? Идите и не жалуйтесь!" — ее ежедневно необходимо подпитывать корреспонденциями, информациями, зарисовками, очерками. Ежедневно вливать в дышащий организм газеты свежую кровь сиюминутных информации. А тут — Фарли Моуэт — двадцать строк информации плюс зарисовка плюс фотография! — очередной писатель.
Кто только не посетил Арктику!.. Очередная знаменитость и впереди, опережая — телефонный сигнал!.. "Едет! Едет!"
И беги, сломя голову, в библиотеку, разыскивай книги известнейшего из известных, доказывай и показывай, что и за тысячи километров от культурного пупа земли, знакомы — чуть ли не наизусть учим! — с творчеством именно этого писателя! Что именно за книгами этого писателя в библиотеке очередь на много месяцев вперед.
Известнейших писателей надо устраивать в гостиницу, — а командировочных в гостинице всегда предостаточно! — писателей кормить надо каждый день и желательно вкусно — "вы там строганинку не забудьте предложить!" Писателей надо обеспечивать средствами передвижения и для писателей надо сообразить хоть один банкетик в ресторане "Огни Колымы" — ох, далеко не трезвенники известнейшие писатели! Да договориться с директором совхоза «Нижнеколымский», чтобы тот от своих щедрот подкинул олеринского чира на строганинку!..
Иван Иванович вздохнул.
— Сейчас я вам и напарника выделю, Максим Леонидович.
Редактор вновь «оседлал» телефон.
— Квартира Курилова?
— Нет, это квартира Винокурова, — ответила трубка, — вы ошиблись номером.
— Извините, — редактор вновь стал накручивать диск, — это 3-38?
— Это 4-12 без стоимости посуды, — с алкогольным юмором пошутила трубка.
— Извините! Черт бы побрал эту связь!
Телефонная связь в Черском и на Зеленом Мысу оставляла желать лучшего: то по полчаса дозвониться не можешь, то вплетается во время разговора третий лишний… Недаром редактор качеству связи уделял на каждой планерке должное внимание. Но, увы, журналист пописывает, а тот, в кого направлены газетные громы-молнии, и не почешется!
— Наконец, нужный номер набрался.
— Великий Юкагир слушает!
— Великий?! Все шутишь?
— Я, может быть, и шучу, но вы же не в шутку называете меня Великим Юкагиром?.. Вы, такой серьезный человек, нет, нет, вы не шутите, за что я вам премного благодарен, Иван Иваныч.
— Шучу я, тоже шучу. На нашей почве вечномерзлотной великие не произрастают. Если у тебя действительно свербит в одном месте и ты чувствуешь себя великим, перебирайся в Москву. Все великие живут в столице, а ты в Черском околачиваешься, место в газете занимаешь и над редактором надсмехаешься… О музее третий месяц зарисовку пишешь.
— Однако, здравствуйте, Иван Иваныч. Это хорошо, что вы позвонили, я тут новеллу написал. Сам хотел позвонить, а тут…
— На какую тему новелла? — в редакторском голосе завибрировали тревожные нотки.
— На моральную, — засмеялся Курилов, — я бы не стал вам ее читать по телефону, но в ней ответ на ваши высказывания.
— Это какие же такие у меня высказывания?
— В смысле — великих! — пояснил Курилов. — Дескать, дуй в Москву, освобождай штатную должность для достойнейшего кадра!
— Ладно, читай, — милостиво разрешил редактор, — но, будь добр, голую лирику пропусти. Ты мне суть вскрой!
Перевеслов показал Кучаеву на соседний телефон, чтобы тот поднял трубку. Телефон был параллельным.
— Начало пропускаем, лад с ним я еще работаю, — сказал Курилов, — а схема такова: в Москве, на Красной площади я встретил школьного товарища. Он давно покинул Колыму, стал большим человеком с портфелем и живет постоянно в Москве. А если и покидает столицу, то только для того, чтобы посетить Париж или Вену, Мадрид или Берлин. И всюду его встречаютна "ура!" — как же, он же полномочный представитель малых народностей Крайнего Севера!