Комната Вагинова
Шрифт:
Сеня осознает, что под трусливым ленивым червем подразумевается он, Сеня. А что Сергачев имеет в виду, когда говорит о костях третьесортных покойников? Работу над биографией Вагинова. А что он считает настоящим, живым? Свою поэзию. Найдя все неизвестные этого уравнения, Сеня опять засыпает. И сквозь сон повторяет как мантру: «Меня опоили». Зачем Сергачев его опоил? Почему вчера притворялся, что пьет алкоголь? Зачем украл крышку от чайника Лены? Сеня лежит неподвижно, спит тяжелым болезненным сном, наблюдая бегущую строку собственных мыслей. За непрозрачными шторами сгущается темнота, наступает не предсказанное синоптиками похолодание. Сеня мог бы спать так десять или даже двадцать часов, но что-то заставляет его резко очнуться. Он трет глаза и оглядывается. А потом слышит скрежет ключа в двери.
Нина быстро разочаровалась в
Нина долго пыталась понять, в чем проблема. Возможно, все дело в родовой травме: из-за нее блокировался участок мозга, ответственный за нормальные человеческие коммуникации. Или за годы затворничества у Нины атрофировались все социальные навыки и потребности? А может, Нина просто была такой: родилась социофобкой и мизантропкой?
На втором курсе у нее появился бойфренд — Леонтий. Пожалуй, бабушка даже могла бы его одобрить. Скромный, затравленный, краснеющий в присутствии взрослых. Леонтий был похож на идеального бойфренда Нины из будущего. Образ, который рождался из книг Кафки и Достоевского. Нервный юноша с болезненным интересом к могилам и ночным прогулкам по кладбищам, к балансированию на краю крыш. Леонтий произносил длинные сбивчивые монологи о загробных мирах. Они расстались из-за того, что Леонтий просто перестал отвечать в соцсетях и заблокировал ее номер. Позже Леонтий стал крупным чиновником в администрации Петербурга.
Следующий парень Нины Гриша был похож на Есенина с лубочных картин, где тот обнимает березку. Точнее, на его костлявую версию: Есенина, которому березка не придает сил, а из которого выпивает все соки. Гриша — известный каждому парень с гитарой, который поет по ночам. Бабушка Нины сразу сдала бы такого в милицию. Вспоминая о Грише, Нина из раза в раз видела одну и ту же картинку: Гриша с гитарой на подоконнике, артистично курящий, позирующий. Нина не помнит о Грише чего-то конкретного: ни одной его реплики, действия. Она просто бесконечно ходила за ним по прокуренным комнатам, пытаясь взять его за руку, но рука ускользала.
Гриша погиб в девятнадцать из-за несчастного случая. Это произошло на даче друзей. Для Нины это был первый выезд на дачу со сверстниками — она не знала, как должны выглядеть такие мероприятия, и рассудила, что все развивается по стандартной схеме. На даче друзей не было никаких шашлыков и вообще еды — только ящики водки и огромный арбуз, который накачивали водкой из шприца. Водка в бутылках, стаканах и кружках, в рюмках, пиалах и других емкостях, водка в арбузных ломтях, на скатерти, в лужицах под столом, в миске дворовой собаки. Никто ничего не говорил, все молча употребляли водку в различных видах. Остервенелые лица, бледно-красные выпученные глаза, тощие кривые березки, черные кусты, похожие на волосы, — все водянистое, как будто покрытое слоем соплей, и вообще, чувство такое, что действо происходило внутри большой носоглотки. Из колонки трещала «Гражданская оборона». Нина еще не знала, что так выглядят типичные русские дионисии — страшные и одновременно чудовищно скучные. Невыносимые для внешнего наблюдателя, но осмысленные, сакральные для участников. Нина сразу же напилась и легла на веранде. О дальнейшем узнала наутро, уже в пересказе.
Пьянка быстро переросла в состязание смертников. Сокурсник Коля положил на макушку перезревшее яблоко, а кто-то стрелял по нему из ружья, не попав ни в Колю, ни в яблоко. Кто-то забрался на крышу и прыгнул в кусты, кто-то за кем-то бегал с ножом, кто-то просто подрался. О смерти Гриши Нина узнала от деревенского парня с опухшей, как будто покусанной пчелами, физиономией. Он долго путался в малозначительных подробностях прошлого вечера, вспоминал, кто, куда, как и в какой последовательности ходил и как и когда возвращался. После чего наконец сообщил, что компания бросила жребий, кому брать мопед и ехать в село за добавкой. Гриша был за рулем, местный парень, сидевший сзади, показывал дорогу. Местный отделался порезом на кисти руки, а вот Гриша свалился с моста и утонул в речке.
Все это было так страшно и глупо, что Нина до конца не поверила в реальность произошедшего. К тому же после расставания с Леонтием Нина решила, что мужчины готовы на все, лишь бы избежать объяснений. Гриша подстроил смерть, похороны,
В институте Нина так и не завела подруг. Получив диплом, она год проработала в школе и поняла, что это не для нее. Не для нее оказалась и масса других работ: от менеджера по продажам в фитнес-клубе до корректора в издательстве православной литературы. Потом Нина устроилась обозревателем в глянцевый журнал о кино. Настоящий подарок судьбы: светская жизнь, вольный график и хорошие деньги. Рабочий день состоял из закрытых показов, фуршетов, разговоров с актерами и режиссерами в непринужденной атмосфере. Европейские фестивали, голливудские звезды, подарки от киностудий. Игристое в разгар рабочего дня, заинтересованный взгляд актера, сыгравшего Капитана Америку. А на уме у Нины было только одно: вот бы сейчас в Приозерск, к бабушке, в этот темный мешок, к пропитавшимся пылью советским книгам.
Нине казалось, что теперь она гораздо несчастнее, чем в бабушкином плену, что все это ей категорически не подходит. Нина начала пить антидепрессанты, испортила отношения со всеми коллегами и спустя полгода мучений уволилась. Сменила еще несколько скучных работ, несколько тесных квартир, нескольких глупых мужчин — а потом вышла замуж за Диму. Дима был безработным писателем и бегуном-марафонцем. Его личный рекорд — сто километров на сверхмарафоне в Одессе. Дима бегал с утра ежедневно, по много часов. В редкие дни, когда бегать не получалось, Дима был нервным и мрачным, расчесывал кожу, грыз ногти, смотрел на Нину с рассеянной неприязнью и не вступал в диалог. С годами у него начались проблемы с коленями, позвоночником и сосудами, но без бега Дима не мог. У Димы были огромные черные вены. Нина все думала: нужно отвести его к врачу.
Они прожили вместе пять лет. Нина так до конца и не разобралась, откуда Дима брал деньги на жизнь. Жили они очень скромно, весь год мечтали о том, как поедут на море или хотя бы снимут дачу за городом, но, когда приближалось лето, всякий раз оказывалось, что денег на отпуск нет. Они так никуда и не съездили — только один раз к родителям Димы на длинные майские выходные. А потом Дима умер в середине забега, на публике, во время полумарафона по Невскому. Тут Нина серьезно задумалась: здесь что-то не так. Конечно, молодые мужчины иногда умирают. И даже не иногда, а довольно часто — целыми пачками и каждый день. Но Нина ни разу не слышала, чтобы у кого-то из ее коллег или знакомых — тех, кого она условно могла бы назвать подругами за неимением настоящих подруг, — умер бойфренд или муж. Никто не оказывался даже в пограничной со смертью ситуации. А на счету у Нины два мертвеца. У кого угодно может умереть парень, от этого не застраховаться. Но двое! А если вспомнить про бабушку, то получится какое-то безумное нагромождение смертей — как в ранних трагедиях Шекспира. Усугубляют ситуацию и обстоятельства смерти обоих бойфрендов: один погиб уезжая, второй — в каком-то смысле убегая от Нины. Нужно быть дурой, чтобы не уловить символизм. Три смерти, включая бабушкину, к каждой из которых Нина причастна и не причастна одновременно. Но не преувеличивает ли она свою роль? Дима был взрослым мужчиной, неужели его нужно было упрашивать, за ручку вести к врачу? Неужели он сам не чувствовал тревожных симптомов? С другой стороны, разве Нина развалилась бы на части, если бы просто сказала: Дима, может, сходишь к врачу? На это Нина сама себе отвечала: не развалилась бы.
Со своим последним — или здесь уместно сказать «крайним»? — со своим крайним бойфрендом Володей Нина познакомилась в приложении для знакомств. Это был странный мэтч. Нина слегка удивилась, когда увидела фото Володи под надписью «У вас новая пара». Она совершенно не помнила, чтобы ставила этой бухгалтерской физиономии лайк.
Володя написал первым, и они стали общаться. Общение было вялым, тянулось неделями: бесконечный смол ток, осторожное прощупывание почвы. Наконец Нина сама предложила встретиться: ее утомляли подвешенность, разговор ни о чем. Она пришла в платье с глубоким вырезом, от которого у Володи потемнело в глазах. Он был просто не в состоянии оторвать взгляд от груди — для взрослого мужчины под сорок это был подозрительный и печальный симптом. Справедливости ради к плюсам Володи следовало отнести приятное чувство юмора, чистые ботинки и аккуратные ногти. Он был понурым и гладко выбритым, в очках и с залысинами, в сером костюме, с пластмассовыми часами, как будто украденными у ребенка. Володя и Нина долго гуляли по центру, мерзли на набережных, нелегально пробрались в Таврический сад и забрались на дерево.