Комплекс хорошей девочки
Шрифт:
— Запиши мой номер, — говорит Купер грубым голосом. — Напиши мне, когда доберешься до кампуса, чтобы я знал, что ты цела и невредима.
Несмотря на тревожные сигналы в моей голове, я набираю его номер в своем телефоне.
Ничего особенного, уверяю я свою неодобрительную сторону. Это будет всего одно сообщение, когда я вернусь домой, а потом я удалю номер. Потому что, как бы забавно ни было шутить о нашей возможной дружбе, я знаю, что это не очень хорошая идея. Если я чему-то и научилась из ромкомов, так это тому, что не разрешается дружить с тем, к кому вы испытываете влечение. Само по себе влечение безвредно. Мы люди, и жизнь может длиться
Поэтому, когда мы с Бонни, спотыкаясь, выходим из Uber и поднимаемся в наше общежитие, я полностью готова стереть Купера Хартли с моего телефона. Я посылаю одинокое сообщение: “Дома безопасно!” Затем я нажимаю на его номер и навожу палец на слово УДАЛИТЬ.
Прежде чем я успеваю нажать на нее, появляется сообщение от него.
Купер: “Это было весело. Давай как-нибудь повторим это снова?”
Я прикусываю губу, уставившись на приглашение. Воспоминание о его темных глазах, поблескивающих в свете камина, о его широких плечах и мускулистых руках возбуждает мой усталый мозг и щекочет то место между ног.
Удали его, приказывает строгий голос.
Я нажимаю на ветку чата. Может быть, дружба с этим парнем — ужасная идея, но я ничего не могу с собой поделать. Я сдаюсь.
Я: “Я принесу пончики.”
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Маккензи
Всего две недели семестра, а я уже смирилась с этим. Было бы не так уж плохо, если бы я могла пройти какие-нибудь курсы по бизнесу и финансам. Законы маркетинга и массовых коммуникациях. Даже немного базового кода. Вместо этого я застряла в лекционном зале, уставившись на иллюстрацию какого-то волосатого, голого человека-обезьяны, который, честно говоря, мало чем отличается от человека, сидящего через три ряда.
Общие курсы у первокурсников — это чушь собачья. Даже психология или социология могли бы найти какое-то применение в моей работе, но эти курсы были переполнены. Так что я застряла на антропологии, которая до сих пор состояла из десяти минут смуглых слайдов о первочеловеках и сорока минут споров об эволюции. Ничто из этого не приносит пользы моему банковскому счету. Мои родители навязали мне колледж, но я надеялась, что мое время здесь будет, по крайней мере, продуктивным. Оптимизация BoyfriendFails и его дочернего сайта, таргетинг по ключевым словам, анализ рекламы. Вместо этого я делаю заметки, потому что наш профессор — один из тех, для кого пятерка — это совершенство, так что никто не получит пятерку в этом классе, придурки. И если я буду вынуждена развлекаться этой тратой времени, я не собираюсь ходить со средним баллом.
Только когда я выхожу на улицу под палящее солнце, я понимаю, что не чувствую кончиков пальцев. В лекционном зале было холодно. Я направляюсь в студенческий союз выпить кофе и сажусь на горячую бетонную скамейку под магнолией, чтобы оттаять. Я должна встретиться с Престоном через тридцать минут, так что у меня еще есть немного свободного времени.
Я потягиваю кофе и просматриваю несколько деловых писем, заставляя себя не зацикливаться на том факте, что сегодня я еще ничего не слышала от Купера.
И
Но ничего! кричит резкий голос в моей голове.
Верно. Здесь нет никаких "но". Я не хочу видеть член Купера Хартли. Точка, конец. Я имею в виду, почему я должна хотеть видеть член горячего плохого парня, с которым я разговаривала всю ночь? Это просто смешно.
Ну все, мне больше не холодно. Теперь я вся горю.
Мне нужно отвлечься. Срочно.
Когда на экране высвечивается номер моей мамы, я думаю о том, чтобы проигнорировать ее, потому что это определенно не то отвлечение, на которое я надеялась. Но прошлый опыт научил меня, что игнорирование только побуждает ее посылать все более требовательные сообщения. Затем она позвонит в ФБР, настаивая на том, что меня похитили ради выкупа.
— Привет, мам, — отвечаю я, надеясь, что она не слышит отсутствия энтузиазма в голосе.
— Маккензи, милая, привет.
Наступает долгая пауза, во время которой я не могу сказать, отвлекается ли она или ждет, что я что-то скажу. Ты позвонила мне, мама.
— В чем дело? — спрашиваю я, чтобы ускорить процесс.
— Я хотела проверить. Ты обещала позвонить после того, как устроитесь, но мы ничего от тебя не слышали.
Уф. Она всегда так делает. Превращает все в вину.
— Я звонила домой в прошлые выходные, но Стейси сказала, что тебя нет дома, или ты занята, или что-то в этом роде.
Я провожу больше времени, разговаривая по телефону с личным помощником моей матери, чем с кем-либо в семье.
— Да, ну, на данный момент у меня много дел. Историческое общество спонсирует новую выставку в Государственном доме, и мы уже планируем осенний праздничный сбор средств для детской больницы. И все же настойчивость — это все, Маккензи. Ты это знаешь. Тебе следовало позвонить еще раз позже в тот же день.
Конечно. У моей матери есть личный персонал, и она до сих пор не может перезвонить своему единственному ребенку, но, конечно, это моя вина. Ну что ж. Это то, с чем я научилась жить. Аннабет Кэбот просто не может ни в чем ошибаться. Я унаследовала эту черту характера, по крайней мере, когда дело доходит до бессмысленных споров о пончиках или еще о чем-то подобном. В них я всегда должна побеждать. Но, в отличие от моей мамы, я вполне способна признать, что совершила ошибку.
— Как дела в колледже? — спрашивает она. — Тебе нравятся преподаватели? Считаешь ли ты, что занятия сложные?
— Колледж отличный.
Ложь.
— Мои преподаватели такие интересные, и курс пока действительно захватывающий.
Ложь, ложь.
— Мне здесь нравится.
Ложь.
Но я ничего не выиграю, если скажу ей правду. Что половина профессоров, похоже, считает обучение первокурсников наказанием, а другая половина приходит только для того, чтобы вручить своим ассистентам флэшку со слайдами. Что мое время было бы лучше потратить где-нибудь в другом месте, но особенно на мой процветающий бизнес. Она не хочет этого слышать.