Конец цепи
Шрифт:
Молодой женщине, которая стояла, наклонившись над ним, было не более тридцати. С темными волосами, собранными на затылке в хвост, она из одежды имела на себе только черные в обтяжку брюки и никакой обуви. Ее хорошо тренированное тело хоть как-то прикрывал черный бюстгальтер спортивного фасона, сидевший так плотно, словно неведомый художник нарисовал его на ней.
Она приложила палец к губам и сверлила его взглядом, предостерегая от необдуманных действий, и крепко прижимала к себе, пока охранники прошли мимо, остановились у двери,
Они ждали затаив дыхание, пока жужжание замка прекратилось.
А потом она посмотрела ему прямо в глаза:
– Нам с тобой надо поговорить.
10
В Амстердаме еще вовсю цвели японские вишни, обильно посыпая тротуары и дороги розовыми лепестками, когда Жанин Шарлотта Хейнс впервые встретилась с одетым в костюм мужчиной с бычьей шеей.
Была весна. Вполне тепло для прогулок и почти безветренно, хотя воздух оставался еще достаточно прохладным. И все обещало идеальный вечер.
По крайней мере, в качестве рабочей гипотезы. На самом же деле Жанин уже успела немного разозлиться, пусть часы показывали только четверть девятого вечера. Одетая так хорошо, насколько ей позволял бюджет, она находилась на месте, в маленьком ресторане недалеко от своего дома, хотя столик был заказан на девять. Надеялась, что они успеют взять по бокалу вина в баре, посмотреть на людей и поупражняться в умении поддевать друг друга, что в конечном счете давно стало для них веселой дружеской игрой. Они так преуспели в ней, что прошли месяцы, прежде чем коллеги догадались о существовании между ними связи. Все думали, что они готовы поубивать друг друга, если только представится такая возможность.
Заказ был сделан на то же имя, как и всегда. И как обычно, она с трудом сдержала улыбку, называя его метрдотелю.
– Для кого заказан столик? – спросил он.
– Для Эмануэля Сфинкса, – ответила она.
Метрдотель внимательно посмотрел на нее. Он уловил вибрации в ее голосе, когда она пыталась подавить смех, но не мог понять причину. Пожалуй, она издевалась над ним. Но он отбросил эту мысль, и, прикрываясь, улыбнулся формальной универсальной улыбкой, решил не обращать внимания.
– У меня есть сообщение для вас, – сказал он взамен. А потом поискал в своей папке и прочитал вслух, прежде чем поднял на нее глаза: – Господин Сфинкс задержится на пятнадцать минут.
Он передал ей записку полным достоинства движением, словно речь шла о документе, который она хотела бы сохранить и приклеить в специальную книгу или повесить на стену вместе со старыми рождественскими открытками. Но разочарование уже засветилось у нее в глазах. Улыбка, которую он, пожалуй, все-таки подметил, исчезла, и Жанин выдавила из себя, что подождет в баре, а потом направилась в темноту ресторана.
И сейчас она сидела здесь. С мобильником в руке,
Эмануэль Сфинкс появился на свет год назад, и они смеялись как дети, хотя она не видела ничего забавного в этом сейчас. Тогда Жанин и Альберт сидели на бесконечно скучном семинаре и тайком взяли по паре бокалов вина к обеду, и не напрасно. Вторая половина семинара получилась для них значительно веселее.
И даже если оставшееся от того тоскливого мероприятия воспоминание сводилось к тому, что они толкали друг к другу блокнот, хихикая, как дети, по поводу каждого придуманного ими вычурного имени или абсурдного буквенного сокращения, базировавшегося на словах докладчика, все равно со всех других точек зрения у них выдался полезный день. Жанин направилась вместе с Альбертом к нему домой, и, насколько помнила, они спали отдельно всего четыре ночи с тех пор.
Это произошло ровно год назад. И сегодня столько же исполнилось Эмануэлю Сфинксу. Юбилей Жанин и Альберта.
А он опаздывал. Чертовы европейцы.
Пятнадцать минут означали час, возможно, больше. Мобильный уже наскучил ей, она сложила салфетку перед собой хитрым способом и больше не знала, чем заняться. Она ненавидела сидеть одна в обстановке, предназначенной для компаний, пусть и не имела проблем в общении с самой собой. Единственно, она лучше делала бы это без посторонних.
Когда одетый в костюм мужчина опустился на высокий барный стул рядом с ней, ситуация не стала лучше.
Он был ее возраста. Явно хорошо тренированный – белая рубашка под твидовым пиджаком, небрежно расстегнутая вокруг впечатляюще накачанной шеи. И явно жаждал общения вопреки ее желанию.
– Здесь занято, – предупредила она.
– Я вижу, – ответил он, явно не собираясь обращать на ее реплику внимания. – Что это? Лебедь?
Он кивнул в сторону сложенного куска бумаги перед ней. Возможно, он что-то напоминал, но только не благородную птицу.
– Я вынуждена уточнить, – сказала она. – Я сидела здесь одна и хотела бы продолжать в том же духе.
– Нечего таращиться на меня. Я же не мешал тебе.
Она среагировала, внимательно посмотрела на него. Он шутил или ей попался обычный нахал?
Его лицо было серьезным, непроницаемым, словно он действительно имел в виду то, что сказал. Но слабые искорки в глазах говорили сами за себя, по крайней мере, такому тренированному взгляду, как у нее. Подобное могло означать только одно. Он оценил ее иронию. Для него это была игра, и он перебросил мяч назад в такой же непринужденной манере, как и она, и сейчас пришла ее очередь.
– И поэтому ты явился и расселся здесь, – парировала она. – С единственной целью поведать мне, что я совсем не интересую тебя?