Конец цепи
Шрифт:
Но здесь имелось одно отличие.
На ней горел зеленый светодиод.
Кто-то совсем недавно прошел, дверь закрылась, но замок не сработал, и тихое жужжание свидетельствовало о том, что он еще не заперт и можно идти.
Вильям остановился. Затаил дыхание.
Стоит? Или нет?
Это был шанс. Но не вовремя. Пока еще слишком рано.
Он хотел знать больше. Успеть понять, куда вляпался, исследовать больше путей, пожалуй, даже, чтобы его водили на встречи в те части замка, которые он пока не видел. В результате у него появилось бы больше возможностей выбраться отсюда и больше рассказать, если он сделает это.
Но
Он получил шанс, и вряд ли ему могло повезти также еще раз снова, а замок перед ним подмигивал зеленым светом и уж точно не собирался делать это вечно.
Он колебался. А потом перестал.
Скорее действовал рефлекторно, чем принял осознанное решение. Он бросился вперед, пулей преодолел десять метров, отделявшие его от двери, и при каждом шаге ему казалось, что вот-вот зеленый светодиод погаснет и загорится красный, но ничего подобного не случилось. Через секунду он уже был на месте, рывком открыл дверь и проскользнул за нее, отпустил ее как можно быстрее, чтобы никакая сигнализация не успела сработать и сообщить о том, что дверь оставалась открытой больше, чем требовалось.
За его спиной она с шумом вошла в свою раму. И почти сразу же раздалось жужжание, когда замок закрылся, и зеленый светодиод отключился, передав эстафету красному.
Только сейчас у Вильяма появилось время подумать.
И он понял, что, возможно, совершил ужасную глупость.
Стоял абсолютно неподвижно и дышал как можно тише. Кто-то только сейчас прошел той же дорогой и, скорее всего, не успел уйти достаточно далеко.
Перед ним простирался новый коридор. Идентичный тому, который он мгновение назад оставил, такой же выложенный плитами пол, такие же каменные стены. Он заканчивался узкой нишей с маленьким окном. Пожалуй, далее лестницы расходились в разных направлениях. Но этого он не мог видеть с места, где стоял.
А вокруг царила тишина. Это беспокоило его.
Вильям предпочел бы слышать шаги, какие-то признаки жизни, эхом отдававшиеся все дальше, пока они не затихли бы совсем, подсказав Вильяму, куда тот, кто шел впереди, держал путь.
Как вариант, этот человек сейчас мог находиться где-то поблизости.
Что выглядело бы довольно странно.
Он стоял неподвижно очень долго и потерял ощущение времени, и уже не знал, провел ли секунды, минуты или часы в таком состоянии, и в конце концов решил, что ему, собственно, нечего терять. Он ведь уже вошел в запретный коридор. Ему единственно оставалось идти вперед, попытаться выяснить как можно больше, прежде чем они найдут его, в надежде впоследствии использовать хоть крупицу из полученных сейчас знаний. Пожалуй, они уже начали его искать.
Вильям продолжил путь. Не видел никаких камер здесь тоже, хотя и не сомневался в их присутствии, снова и снова заставлял себя двигаться прогулочным шагом, в то время как его глаза странствовали вокруг и регистрировали все, попадавшее в поле их зрения.
Он миновал одно ответвление. И еще одно. Они представляли собой темные проходы с низким потолком и без освещения. И заканчивались тяжелыми дверьми, которые он точно не смог бы форсировать, сколь бы ни старался. Он отметил их, как отдельные детали на карте в своей голове, и продолжил двигаться к нише. В надежде, что там спуск. Лестница. По которой он сможет добраться до выхода, где сумеет выбраться наружу.
Шел прогулочным шагом.
Как
Но у него не оставалось выбора.
А потом он резко остановился.
Черт.
Шаги.
И огляделся. Судя по эху, он оказался прав. От ниши там впереди начиналась лестница. Плохая новость состояла в том, что звук шагов усиливался.
Вильям огляделся. Пульс уже зашкаливало.
Его единственный путь к отступлению перекрывала деревянная дверь с красным светодиодом, других возможностей оставалось не так много. Пожалуй, он смог бы броситься в одно из боковых ответвлений? Вдруг они не увидят его? Но одновременно подобное выглядело бы как попытка к бегству, хотел бы он того или нет, если они найдут его. В качестве альтернативы он мог остаться, где стоял, и объяснить, что заблудился.
И ни один из этих двух вариантов его особо не прельщал.
А голоса приближались.
Он не успел принять решение.
Почувствовал тряпку на лице уже слишком поздно, когда она оказалась прижатой к его рту, и хотел закричать, но понял, что у него уже нет ни воздуха, ни сил сделать это.
Человек, миновавший дверь после нее, не двигался так долго, что она уже засомневалась, там ли он еще.
Жанин стояла в узком проходе, прижавшись к стене. Дышала беззвучно, проклиная себя на чем свет стоит. Она позволила себе неосторожность. Все шло слишком хорошо пока, даже чересчур легко, и она уже посчитала себя умнее всех других, и в результате поплатилась за самонадеянность. Кто-то шел вслед за ней, и сейчас он стоял там снаружи и ждал.
Почему ничего не происходит?
Она уже начала убеждать себя, что ей послышалось. И она напрасно пряталась, что это уже паранойя и нервы, и ей надо выбраться из укрытия и вернуться в свою комнату, и уже через секунду поступила бы так, но услышала шаги снова.
Медленные. Пожалуй, крадущиеся?
Странный ритм.
Словно кто-то не спеша прогуливался.
Это было абсолютно нелогично. Здесь существовало две категории людей: одна состояла из охранников и персонала, а другая из нее самой. А шаги, которые она сейчас слышала, звучали так, словно принадлежали праздношатающемуся посетителю, или мыслителю, или кому-то, кто просто гулял сам по себе, а такой категории не существовало вовсе.
Только когда неизвестный оказался напротив прохода, где она стояла, Жанин поняла, что это не охранник. Он миновал ее прогулочным шагом, и она какое-то время не могла понять смысл увиденного, а потом до нее дошло, что подобное может означать только одно, и как раз тогда уже было слишком поздно что-то предпринимать.
Она услышала их первая.
А через мгновение и он тоже.
И резко остановился всего в паре метров впереди нее, прислушивался к тому же, что и она. К шуму вдалеке. Охранники поднимались.
Жанин колебалась. Вполне могла позволить им найти его. Пожалуй, это даже ее устраивало. Уводя его отсюда, они оставили бы пространство открытым для нее.
Пожалуй.
Но она не хотела.
Именно этого ждала.
Она рывком стащила с себя футболку.
Только бы он не закричал. Все требовалось сделать быстро и в полной тишине и не поранить его, иначе он стал бы бесполезным.
Даже если бы не футболка во рту, Вильям Сандберг все равно ничего не сказал бы просто от удивления.