Конец цепи
Шрифт:
Охранник дернул головой. Сохранил серьезный взгляд, даже если они оба знали, что Вильям вышел победителем в их невидимом поединке.
– Но ты не наделаешь ничего предосудительного, – предостерег он.
Вильям сухо улыбнулся в ответ. Он с удовольствием принял бы намек относительно того, какие глупости можно наделать, когда ты окружен толстыми каменными стенами. Но решил не говорить этого, дернул головой в ответ, предоставив охраннику самому решать, было ли это знаком благодарности, пожеланием отправляться в задницу или чем-то промежуточным, а потом отправился дальше по коридору.
Идти ведь
Тот же затхлый воздух, как и в его рабочей комнате, стены из тех же бесконечных рядов сложенных друг на друга камней.
Но по крайней мере, он получил передышку от цифр и предложил глазам новую задачу, если у них имелось желание. Например, считать камни или искать шаблон в их кладке. Это, конечно, не имело никакого значения, но позволяло им отдохнуть с помощью чего-то не важного и не требовавшего особого напряжения.
Однако мысленно он все равно постоянно возвращался к своей проблеме.
1679.
Двадцать три умножить на семьдесят три.
Прежде всего, его раздражало, что он узнал это формирование и подсознательно понимал, что знает почему, но, сколько ни пытался отправить мысли в экспедицию по удаленным уголкам своей памяти, они возвращались пустыми, и это еще больше злило и разочаровывало его, и он предлагал себе оставить данное занятие и в итоге так и поступил.
В конце коридора вправо уходило довольно широкое ответвление, и именно этой дорогой Коннорс водил его на встречу вчера, а за ним в разные стороны разбегались еще несколько узких проходов. Он выбрал один из не разведанных ранее и по мере того, как продвигался вперед, продолжал считать камни, методично и спокойно, но все более внимательно смотрел вокруг, что удивило его самого.
И прежде всего, Вильям заметил, что не видит никаких камер. И это озадачило его. Либо камер вообще не существовало, либо они были очень хорошо спрятаны в толстых стенах, и увидеть их не представлялось возможным. И он подумал, что последнее еще глупее. Камеры лучше всего осуществляли свою работу, когда они мозолили всем глаза и выглядели устрашающе.
Хотя сейчас это не играло никакой роли.
И Вильям стал исходить из того, что они установлены повсюду.
Потом ему пришло в голову, что он получил свой шанс. Охранник сам позволил ему провести рекогносцировку и, возможно, даже не понимал, чем он занимается. Пожалуй, поскольку подобное в принципе не входило в первичные намерения Вильяма. Он действительно хотел лишь прогуляться. Но коль скоро все равно находился здесь, решил совместить приятное с полезным.
Вильгельм двигался дальше.
Спокойно.
Однако теперь это уже была не только прогулка.
Он старался запомнить весь маршрут, какие дороги куда ведут и как они выглядят, и решил, что за этой экскурсией должны последовать многие другие, пока он не разберется с максимально возможным количеством коридоров.
В конце концов большая дверь перегородила проход перед ним, и рядом с ней находилась коробочка, явно с датчиком для электронного ключа. Красный светодиод слабо светил у ее верхнего края, объясняя всем и каждому, что дверь заперта и собирается оставаться таковой далее, пока ее не убедят в обратном при помощи правильной синей шайбы.
Вильям смотрел на нее какое-то время, потом решил, что
По дороге назад в свой коридор он сформулировал для себя две цели.
Прежде всего, постоянно видеть, что находится впереди.
Ни на один шаг, ни на два, а как можно дальше.
Попытаться понять построение и логику ключа к шифру. И постоянно извещать о своих успехах Коннорса и Франкена, но в умеренном темпе. Пусть они знают, что он выполняет свою работу. Но он постарается знать больше, чем будет рассказывать. Не потому, что представлял, как ему использовать это знание, просто в его понимании было лучше опережать их, чем наоборот.
Однако самой важной являлась вторая цель.
При любом раскладе ему требовалось найти способ выбраться отсюда.
Вильям с обновленной энергией принялся за работу, когда Коннорс на следующее утро оставил его в большой рабочей комнате.
Ночные записи на зеркале в ванной, пожалуй, не помогли ему увидеть ничего нового, но заставили думать. Он прошелся по тропинкам, не испробованным ранее, вынудил себя искать связи и закономерности, и даже если это сразу не принесло дивидендов, знал, что преуспеет в конце концов.
Во второй раз он начал свои странствования среди тех же стен, вперед и назад между цифрами и картинками, рядами и столбцами, в поисках любой зависимости, которая показалась бы ему знакомой, переходил из одной стороны в другую и искал снова. Он делал свои пометки на разноцветных листочках бумаги и приклеивал их к стене, тем самым стараясь подчеркнуть некое сходство, или мысль, или идею, и медленно, медленно знакомое чувство стало возвращаться снова. Ощущение, что он дома. Для человека, еще два дня назад пытавшегося покончить жизнь самоубийством, эйфория была сильным словом. Но если бы ему самому понадобилось как-то описать свое нынешнее состояние, оно подошло бы лучше всего.
Он проработал ровно два часа, прежде чем отложил в сторону ручку.
Пришло время для решения второй половины задачи.
Его собственной половины.
На сей раз охранник был готов к такому повороту событий и значительно более сговорчив. Вильям объяснил ему свою потребность в прогулке, получил необходимые инструкции и отправился в путь.
Та же тактика, как и вчера. Спокойно, прогулочным шагом. Без какой-то видимой цели. И одновременно он регистрировал все, встречавшееся ему, пытался запомнить и зафиксировать на карте у себя в голове. Выбирал дороги, где еще не ходил, методично и тщательно, чтобы в памяти отложилось, какие ему еще осталось обнаружить, и в конце концов он устал и решил вернуться в свою комнату.
Только еще один коридор, подумал он.
А потом повернул в длинный и узкий боковой проход.
Всего один коридор еще, а потом он повернет назад.
Но внезапно он оказался перед выбором.
Вильям увидел это, как только повернул за угол.
Дверь в конце коридора, на расстоянии примерно десяти метров от него, как две капли воды похожая на ту, перед которой его прогулка закончилась вчера. Большая, тяжелая, деревянная. Литые петли. И плоская коробочка сбоку от нее.