Конец эпохи "Благоденствия"
Шрифт:
Тигай, который был старше хана всего лет не пятнадцать, был тем самым шаманом, который, посмотрев на тогда еще десятилетнего Буюрука, предсказал, что тот когда-нибудь станет первым Верховным каганом орков. Тогда над молодым шаманом только посмеялись, но потом, когда Буюрук занял место своего отца и начал аккуратно, но неуклонно подводить под свою руку соседние племена, Тигай стал вторым человеком в растущем, как на дрожжах ханстве.
Это был первый случай в степи, когда шаман становился такой значимой персоной. Шаманов уважали, побаивались, но не любили и всегда сторонились. И, кстати, это возвышение Тигая стало чуть ли не единственным поступком Буюрука,
Тогда Буюрук, да и Тигай не сразу поняли, какое важное значение может иметь симпатия степных шаманов к ханству. Зато после того, как Тигай переговорил с наиболее сообразительными из своих коллег, а те увидели, каким положением и какими богатствами пользуется их собрат, стоило только намекнуть на желательный для Буюрука результат камланий, как печень черной овцы или прокаленная на огне лопатка белой начинали несомненно указывать, что курултай нужно провести и что хан Буюрук, если станет каганом, поведет орков к невиданному процветанию.
Войдя в свой шатер, Буюрук уселся на сложенные в стопку кошмы и, дождавшись, когда молоденькая рабыня-наложница стянет с него сапоги, показал ей знаком, чтобы налила ему кумысу.
«Видимо, - подумал он. – придется и ее отправлять к этому ненасытному чудовищу. Жаль, она еще вполне свежа и не успела наскучить. Но с другой стороны, скоро будет большой поход, к которому он так долго и тщательно готовился, а значит – будут новые молодые рабыни».
Проблема была в том, что Буюрук, копя силы, уже три года запрещал своим нукерам совершать столь любимые ими набеги на королевства людей. Нечего распылять силы и терять молодых воинов в ничего не значащих стычках с хорошо вооруженными дружинниками. Тем более, что потери бывали практически всегда. И случалось и так, что из отряда из пятидесяти молодых, отчаянных орков, отправившихся за славой, обратно возвращались хорошо, если два десятка. И без какой-либо добычи.
Но теперь ни добычи, ни новых рабов не было совсем. И орда начинала роптать. Да даже ту эльфийку, которую он сегодня полумертвую видел в шатре у Тени, ему пришлось купить у Судуя. До чего же красивая она была, вспомнил опять хан. Хотел даже себе оставить, но потом все-таки отдал. Обещал за убийство наймюрского принца. А слово хана крепче стали.
– Присаживайся, Тигай, - кивнул Буюрук, вошедшему в шатер шаману. – Налей себе кумысу и расскажи мне, удалось ли тебе, наконец, что-то выяснить об этом жалком полукровке моем сводном братике Урбае?
– Удалось, мой хан, - ответил с готовностью Тигай. – Твой брат нашелся в замке наследника Гонвальда. Он там опять гостит.
– И где же он скрывался от меня целых три года? – злобно ощерился хан. – Куда он так забился, как суслик в нору, что ты не мог его найти.
– Наш разведчик проник в замок под видом торговца и от одной из служанок узнал, что Урбай каким-то невообразимым образом сумел попасть в школу Совета Мудрых, где и провел все это время. Нам даже в голову не пришло его там поискать. Как можно было предположить, что люди, считающие нас дикарями, примут полукровку в школу совета? – оправдываясь за то, что долго не мог выполнить приказ Буюрука найти, выкрасть и притащить к нему его брата, проговорил Тигай.
– Эх.. Не время сейчас, а было бы хорошо спалить этот замок вместе с принцем и моим братцем. Или нет. Лучше захватить. Слышал, что у наследника молодая жена красавица. Она бы для моего очага аргал своими нежными
– Это не все, хан, - дождавшись, когда Буюрук прервется, продолжил рассказ шаман. – В степь прибыл караван из Гонвальда. Его хозяин ведет тайные переговоры с ханом Кутлуком, чтобы тот отпустил для набега на соседний с Гонвальдом Элторен свою молодежь. Вроде бы, обещает, что укажет место, где будет охотиться сам король Элторена.
– Откуда ты это узнал? – быстро спросил Буюрук.
– Шаман из становища Кутлука сегодня утром примчался, - ответил тот с самодовольной успешкой. – Спрашивает, каким должен быть результат его гадания относительно исхода этого набега.
– Да. Кумран, конечно, чудовище и настоящее воплощение Иблиса, но в хитрости ему не откажешь, - восхитился хан. – Слегка прикормили твоих собратьев, да наобещали благ в будущем и теперь через них можем направлять чуть ли не все решения ханов! – тут он сделал паузу, обдумывая, что ответить шаману Кутлука, и вынес решение. – Пусть гадание предскажет удачу! Если сейчас Гонвальд с Элтореном сцепятся, нам это будет на руку.
– Может быть, позволим и паре десятков наших молодых воинов принять участие? – спросил Тигай.
– Это еще зачем? Я же строго запретил даже думать о любом набеге! – вскинулся Буюрук.
– Ты рассудил мудро, что рисковать нашими воинами перед началом большой войны, нельзя, - ответил шаман. – Но молодежь волнуется. Они жаждут добычи, мечтают проявить себя и пролить первую кровь. Ты же знаешь, что пока молодой орк не вернется из похода, ему даже посвататься ни к кому нельзя. Засмеют. А у нас уже три года не было ни одного набега. Начинают ходить слухи, что ты слишком миролюбив, что берешь пример с людей, делая из воинов торговцев. В общем, много чего говорят. Пока шепотом, но..
– Что!! – вызверился хан. – Они шепчутся!? Найти тех, кто это делает, и урезать им языки! В котле сварю зачинщиков! Нет, подожди, - остановил он, резко успокаиваясь, уже готового выскочить из шатра, чтобы передать телохранителям приказ Буюрука, Тигая. – Это неверное решение. Собери мне сегодня у подножия холма всех воинов. В первую очередь, молодых. Эти пусть будут все. Остальные – только те, кто сейчас в становище, с пастбищ отзывать не надо. Все равно уже завтра о том, что я скажу, будет знать вся орда, а через несколько дней и вся степь.
Вечером этого дня хан в сопровождении своих телохранителей выехал на коне перед строем своих воинов, которых шаману удалось собрать несколько тысяч, и, привстав на стременах, начал кричать:
– Мои верные и отважные воины, три долгих года мы копили наши силы, не растрачивая их понапрасну в мелких набегах! И сегодня я узнал, что есть среди вас неразумные, поверившие лживым словам наших врагов, что так будет теперь всегда! Что ваш хан не способен вести вас в бой! Что моя сабля затупилась в ножнах! Нет, говорю я вам! Уже в этом году я поведу вас в великий поход, какого еще не знала степь! Мы ураганом пройдем по всем пяти королевствам и дойдем до берега океана! Мы разрушим их каменные замки, за стенами которых эти трусы прячутся от нас! Мы обратим в рабство всех ожиревших жителей! Слушайте меня и верьте! Уже к осени у каждого из вас будет столько крепких рабов мужчин, что вы забудете, как пасти скот! У вас будет столько работящих, сильных рабынь, что ваши жены и матери забудут, как самим взбивать кумыс, прясть шерсть или варить шулюм и собирать аргал. Они будут одеты в шелка и золото, а вы будете каждую ночь отдыхать на лонах юных красавиц-наложниц! Я сказал! Слово хана крепче стали!