Конец эпохи "Благоденствия"
Шрифт:
– Арвидас, - начала Эльмира, поняв, что ее молчание слишком затянулось, и заметив, что собеседник пытается подбодрить ее доброй улыбкой. – Зачем ты так поступил со мной? Разве я не готова была последовать за тобой еще в тот момент, когда ты впервые сказал, кем я могу и должна стать? Еще там, на поле битвы у стен Долины?
– И как же я так поступил с тобой? – мягко спросил маг. – Я, конечно, догадываюсь, что ты имеешь в виду, но хотел бы услышать это от тебя.
– Я теперь не знаю, не могу быть уверена, - путаясь в словах и от этого еще больше смущаясь, промолвила Эльмира. – Что мои чувства к тебе… Что они не вызваны той клятвой. Просто ты так захотел, а я, повинуясь клятве, начала чувствовать. Понимаешь? Если это
– Ах, вот ты о чем! – воскликнул ее собеседник удивленно. – Я то предполагал, что ты сейчас начнешь упрекать меня в том, что я подчиняю себе людей, заставляю служить мне как их господину, лишая свободы выбора. А ты о наших отношениях?
– И то, как ты подчиняешь нас, и зачем ты это делаешь, я тоже хотела спросить, - кивнула Эльмира, лицо которой начал заливать несвойственный ей румянец. – Но сначала ответь мне на первый вопрос. О нас.
– Ну, это как раз очень просто. – весело сказал тот. – Ты опасаешься, что полюбила меня по моему приказу. Я правильно тебя понял? – уточнил маг и, получив утвердительный кивок, продолжил. – Чего не было, того не было. И уж прости меня, но определенную твою, скажем так, симпатию ко мне я увидел в твоих глазах, еще когда ты лежала у ног моего коня, куда тебя принесли стальные воины. Думаю, что если ты будешь честна с самой собой, то вспомнишь, что я сразу вызвал у тебя интерес. Не смущайся. Влюбляться в самого сильного – это то, что воспитывается у всех представительниц королевских семей с самого детства.
– Меня никто и никогда.., - перебила было говорившего Эльмира.
– Никто и никогда тебе напрямую не говорил, что ты должна выбрать в качестве спутника жизни, а потом влюбить в себя самого сильного из окружавших тебя мужчин, желательно, принца-наследника? Нет. Но ты всегда это знала. И не спорь со мной, - не дал ей закончить фразу маг.
– Да и потом, когда ты еще не приносила никакой клятвы, а только проходила обучение, ты, опять же если захочешь о таком вспоминать, самыми разными способами старалась привлечь к себе мое внимание. Так что - нет. Твои, как ты выражаешься, чувства ко мне, не вызваны никакой моей магией. Скорее наоборот – я стал жертвой твоей врожденной женской магии, - насмешливо произнес маг.
– Я тебя успокоил? А теперь, что ты еще хотела узнать? Кстати, я могу быть уверенным, что с твоей стороны это были и есть чувства, а не врожденная расчетливость принцессы из самого сильного королевства?
Последнюю фразу маг произнес нарочито язвительным тоном, и Эльмира поняла, что ее первый вопрос, как она и боялась, собеседнику очень не понравился, что он чувствует себя оскорбленным, но пытается это всячески скрыть. Поэтому вместо того, чтобы обидеться, она только склонилась над столиком и нежно сжала его руку.
– Нет, Арвидас. Тут ты можешь быть абсолютно спокойным, - ответила она. – Если бы я была расчетливой, то выбрала бы метра Симона, который, как я подозреваю, гораздо богаче тебя, а уж внимания своей избраннице уделяет не в пример больше, - постаралась Эльмира смягчить положение шуткой, а потом уже своим обычным, не подрагивающим на каждом слове голосом, каким говорила с самого своего прихода к магу, продолжила. – А теперь расскажи мне, пожалуйста, почему ты держишь нас всех в положении безропотно подчиняющихся тебе слуг? Раз у нас сегодня день откровений, то давай дойдем до конца.
– А вот тут ответить будет гораздо сложнее, - задумчиво ответил Хранитель. – И я совсем не уверен, что, даже если ты поймешь мои мотивы, то согласишься с моими действиями. И потом… На положении, похожем на положение слуг, я вас, действительно, в какой-то мере держу. Но совсем не безропотных, что доказывают сейчас твои вопросы. Чтобы объяснения были проще, давай вспомним все пункты клятвы. Произнеси первые три.
– Если коротко, то маг стоит несравненно выше всех, но над ним всегда находятся Единый и ты, - с готовностью
– Маг должен уяснить, что не может и не должен жить той жизнью, которой живут другие, - проговорил медленно Хранитель. – Если он не будет считать себя неким существом, стоящим над толпой, не могу подобрать более тактичного определения для немагов, не будет смотреть на все несколько отвлеченно, с высоты своего положения, то он невольно, постепенно и действовать, и думать начнет так же, как они. То есть всеми силами будет стремиться занять более высокое положение, получать больше земных благ и так далее. Только при этом его срок жизни практически не ограничен, как и возможности. В результате, он вместо того, чтобы думать о высоком, о вечном, мечтать познать законы мироздания, начнет предаваться сначала разного рода наслаждениям, которые будут становиться все более изощренными, а потом и извращениям, и жестокостям. По этому пути прошли маги погибшей империи.
– Что же касается осознания того, что над вами всегда стоят Единый и я, то это для того, чтобы вы не вообразили в своей гордыне, что можете стать равными Богу. И это тоже в свое время произошло с теми магами, которых мы теперь знаем как Теней, - добавил он.
– С Единым понятно, а ты? – спросила магиня.
– Я? – переспросил маг. – А ты что считаешь, что Единый будет каждый раз одергивать любого из зазнавшихся и переоценивших свои силы магов? Решение этой задачи мне пришлось взять на себя, - с усмешкой пояснил Хранитель.
– Хорошо, - с улыбкой кивнула Эльмира. – А ограничение наших воли и желаний?
– А это самое сложное, - Хранитель опять на несколько мгновений задумался. – Лучше всего пояснить это на примере. Возьмем Симона. Чего он хочет больше всего, и что у него лучше всего получается?
– Хочет он денег, а лучше всего у него получается торговать, - тут же ответила та.
– А Вудворт? Он что лучше всего умеет и о чем мечтает? – продолжил маг.
Вудворт был еще одним ближайшим к Хранителю магом, который командовал стальными воинами и почти все время проводил с ними, внедряя в тех все новые и новые умения и доводя до совершенства эти идеальные машины убийства.
– Лучше всего он умеет, наверное, воевать. Я видела только один раз, но это впечатлило. Наше войско было разбито вдребезги, - вспомнила день своего появления в Долине Эльмира. – А мечтает он, я уверена, о войне, которая все никак не начинается.
– Вот именно, - подтвердил ее слова маг. – Если я дам этим двум моим ближайшим помощникам свободу воли. Полную свободу делать то, что им хочется. Ограниченная есть у всех и после принесения клятвы. То что будет? Вернее, что может случиться? Симон станет самым богаты человеком континента, потом, чтобы защитить свои богатства захочет власти, потом эту власть получит. Нет, не получит. Я не позволю. Но это будет означать, что мне придется Симона уничтожить. Понимаешь? Моего самого верного слугу и почти друга? А так… Он удовлетворяет свои ограниченные мною желания, но никогда не перейдет того предела, который я ему установил. Ну а Вудворт, как ты теперь понимаешь, дай я ему полную свободу воли, немедленно развяжет грандиозную войну. И не от того, что наслаждается убийствами, просто он по своей сути является прирожденным воином. А любой воин мечтает о битвах.
– А меня, меня в чем ты сдерживаешь? – спросила Эльмира, теперь понявшая, чем вызвана ограничивающая свободу воли и безусловно подчиняющая Арвидасу клятва, которую должны были принести все, кого он инициировал в маги.
– А вот это тебе пока знать не надо, - неожиданно ответил отказом маг. – Боюсь, что раз ты сама не смогла догадаться, в чем состоит цель и смысл клятвы, то знать, какие и почему я ограничил некоторые твои желания, тебе еще рано.
– Но когда-нибудь ты меня освободишь? – не удержалась от еще одного вопроса магиня. – Позволишь мне осознать все мои желания? Мои собственные желания?