Конец лета (др. перевод)
Шрифт:
— Ты так добр ко мне.
— Мы добры друг к другу, а это — очень ценный дар.
— Я не могу взять серьги. — Она не могла. Пока она навсегда не останется с Беном. Но уже в следующем месяце ей придется вернуться к Марку.
— Нет, ты можешь взять серьги. Я хочу, чтобы они были у тебя. Независимо ни от чего.
Он понял. Он всегда понимал. И от этого становилось еще хуже. Слезы текли ручьями, заливая ее лицо, полное грусти и печали. Рыдания сотрясали ее плечи.
— Любимая, не надо.
— О, Бен… Я не могу уйти от тебя.
— Ты и не должна. Еще не время. Давай всего
Он не был так философски настроен вначале, и она подумала, не согласился ли он в конце концов с тем, что должно будет скоро произойти.
— Я люблю тебя. — Ее голос задрожал. Она прижалась к нему, и он закрыл глаза.
— Я тоже люблю тебя. Ну а теперь не пора ли нам идти на твой вернисаж?
Он отстранился, чтобы еще раз взглянуть на нее, и она кивнула вместо ответа.
Он взял одну из сережек и прикрепил ей на ухо. А затем, наклонясь к ее губам для поцелуя, надел и вторую.
— Ты выглядишь бесподобно. И я так рад, что это твоя выставка.
— Я продолжаю думать, что, когда я проснусь, это все останется как во сне. Я проснусь на пляже в Кармел, чувствуя себя, как Рип Ван Уинкл, и Ким все еще будет ждать меня в гостинице. Каждый раз, когда я так думаю, я оглядываюсь; и ты существуешь на самом деле. — Она взглянула на него с изумлением и восторгом, и он рассмеялся.
— И это действительно так. — Он снова засмеялся, просунув руку ей за платье. — И я очень хочу доказать тебе это, моя дорогая. Но боюсь, что у нас нет времени. — Он вытянул в ее сторону руку, слегка поклонившись. — Мы идем?
Она взяла его под руку.
— А как же!
— Ты готова? — Они только что подъехали ко входу в галерею.
— О, Господи, нет!
Она протянула к нему руки, глаза ее были широко раскрыты, но он прижал ее к себе лишь на миг и быстро повел внутрь. Там уже были фотограф и значительное число приглашенных гостей. Искусствоведы были в полном сборе, и она даже заметила Ким, которая пыталась завязать тесное знакомство с одним из представителей прессы. Салли зорко следила за всеми и, увидев великолепное лилово-розоватое платье Дины, пришла в неописуемый восторг.
В целом вечер побил все рекорды. Галерея продала семь ее картин. На мгновение она почувствовала, будто расстается со своими старыми друзьями. Она не хотела их отдавать, но Бен, представляя Дину восторженным поклонникам ее работ, подтрунивал над этим. По отношению к ней Бен вел себя безукоризненно: был постоянно рядом, но не слишком близко, оказывая ей невидимую поддержку, далекую от нарочитости. Он был Бенджамин Томпсон III, единственный и неповторимый владелец галереи. Никто не догадается об их любовной связи. Он вел себя столь же осмотрительно, как и в то первое утро, в его доме в присутствии Ким, и Дина знала, что ей нечего было опасаться. На какой-то миг она побоялась, что именно об этом событии услышит Марк. Никогда не знаешь, что за люди приходят на эти выставки, кого они увидят или о чем догадаются. Но никто ни о чем не догадался в тот вечер, включая Ким, которая прислала ей домой огромный букет цветов. Она чувствовала себя лично ответственной за связи, сложившиеся между Диной и
— И что он сказал?
— Да ничего особенного. Но радости не выразил.
— Он смирится с этим.
— Я надеюсь.
Дина не стала развивать эту тему. Она не сказала Ким, что Марк запретил ей выставляться и в конце беседы с ней положил трубку первым. Он заявил ей, что все это вульгарно и слишком демонстративно, но впервые за свою совместную жизнь с ним она настояла на своем. Для нее было важно не уступить на сей раз. Он не уступил ее пожеланиям в отношении Пилар и покупки мотоцикла. Почему же она должна уступить ему в том, что касается ее искусства?
— О, небеса, отчего это ты морщишься, дорогая? — Бен произнес слова едва слышно, так чтобы никто не заметил, о чем они говорят, и Дина мгновенно отбросила все свои мысли.
— Да так. Прости… Я… это просто оттого, что произошло так много всего.
— Ты можешь снова повторить эти слова. Салли только что продала еще две твои картины.
Он был счастлив подобно мальчишке, и Дине захотелось броситься к нему на шею. Вместо этого она просто ответила ему ласковым взглядом.
— Заинтересует ли вас праздничный ужин?
— Если только пицца. — Она широко улыбнулась ему, помня о его любимом блюде.
— На сей раз нет, мадам. Это будет нечто стоящее.
— Рубленые бифштексы?
— Иди к черту. — И без всякой церемонии он положил руки ей на плечи и поцеловал в щеку.
Для владельца галереи подобный поступок в день первого успеха художницы был не очень подобающим, и, когда Ким увидела их, ей вдруг подумалось, а не было ли во всем этом чего-то другого? Дина только что прошептала Бену о чем-то, и в ответ на это Ким услышала, как он, улыбнувшись, сказал: «Я рад, что они тебе нравятся». Дина потрогала жемчужные серьги у себя на ушах и удалилась, бесконечно счастливая. Наблюдая эту сцену, Ким впервые задумалась кое о чем.
Глава 13
— О'кей. Я готова. Скажи мне правду. — Дина сидела на кровати в желтой спальне, закрыв глаза, крепко сцепив руки и положив под голову подушку.
— Ты выглядишь, как будто ожидаешь землетрясение. — Бен посмотрел на нее и рассмеялся. Он сидел на кровати рядом с ней, держа в руке газету. — Что ты хочешь, чтобы я тебе почитал, дорогая? Сводки с фондовой биржи? Комиксы? О, я знаю — что!
— Черт побери, ты прочитаешь мне наконец? Я уже не в состоянии ждать ни минуты.
Она скрежетала зубами, и он снова рассмеялся, вернувшись к рецензиям о ее выставке. Но он уже знал, что он там прочтет. Он очень долго работал в этой Сфере бизнеса, чтобы чему-либо слишком удивляться. В общих чертах он представлял себе, что было там припасено для читателей. И, взглянув на статью, он понял, что и на этот раз не ошибся.
— О'кей, сию минуту? Ты готова?
— Бенджамин! Читай, черт побери! — Она проговорила это сквозь плотно стиснутые зубы, и ее охватил ужас, как только он начал читать.