Конец радуг
Шрифт:
И даже когда се друзья не присутствовали физически, они часто бывали рядом – невидимые сущности, как врачи Роберта. Мири ходила по двору, разговаривая и споря с отсутствующими партнерами – пародия на сотово-телефонную невежливость, которую Роберт запомнил по последним годам в Стэнфорде.
А еще были долгие периоды молчания – ничего подобного он о Каре вспомнить не мог. Мири тихо раскачивалась на качелях, повешенных на ветке большого дерева во дворе. Так могло продолжаться часами, и говорила она редко – причем в пустой воздух. Глаза ее будто смотрели куда-то за много миль отсюда. Если он спрашивал, что она делает, Мири вздрагивала, смеялась и говорила, что она «учится». Роберту Гу это очень напоминало какой-то губительный гипноз.
По будням Мири была в школе: каждое утро подкатывал лимузин, как раз когда она была готова выходить. Боб уехал, обещал вернуться «где-то через недельку». Элис каждый день проводила какое-то время дома, но явно пребывала не в лучшем настроении. Иногда он встречался с ней за завтраком, а чаще его невестка возвращалась из Кэмп-Пендльтона во второй половине дня. После возвращения с базы она бывала особенно раздражительна.
Если не считать сеансов терапии с Ридом Вебером, Роберт был в основном предоставлен сам себе. Он бродил по дому, нашел какие-то из своих старых книг в картонных коробках в подвале. Других книг в доме почти не было. Практически неграмотная семья. Конечно, Мири хвасталась, что многие книги становятся видимы, когда ты хочешь их видеть, но это только половина правды. Бумага-браузер, которую дал ему Рид, умела искать книги в онлайне, но читать их на этом единственном листе казалось каким-то неприличным кропотливым занятием.
Впрочем, листок был примечательный. Он даже поддерживал телеконференции: доктор Акино и детские психотерапевты перестали быть невидимыми голосами. И этот веб-браузер очень походил на те, что он помнил, хотя многие сайты не отображались как следует. И Гугль до сих пор работал. Роберт задал для поиска Лену Ллевелин Гу. Конечно, информации о ней оказалось много – Лена была доктором медицины и довольно хорошо известна в узких профессиональных кругах. Она действительно умерла пару лет назад. Подробности были просто набором противоречий – что-то совпадало с тем, что говорил Боб, что-то нет. Все эти чертовы Друзья Приватности. Трудно было вообразить себе таких негодяев, изо всех сил старающихся подорвать возможности поиска в сети. «Милосердие вандала» – так они себя называли.
В конце концов он вышел на «Новости дня». Мир остался тем же, что и был – бардаком. В этом месяце – полицейская акция в Парагвае. Подробности в осмысленную картину не складывались. Что еще за «лунные фабы» и почему США пожелали помочь местной полиции их прикрыть? Но картина в целом была более знакомой. Силы вторжения искали Оружие Массового Поражения. Сегодня обнаружили атомные бомбы, спрятанные под сиротским приютом. На фотографиях – трущобы и бедняки, оборванные дети, играющие в загадочные игры. От этого окружающее запустение казалось нереальным. И еще был случайно попавший, почти одинокий с виду солдат.
Спорить могу, что Боб сейчас там, подумал он. И не в первый – и даже не в тысячный – раз он задумался, как мог его сын выбрать такую отвратительную тупиковую профессию.
Иногда по вечерам проходила совместная трапеза: Элис, Роберт и Мири. Элис явно нравилось готовить, хотя сегодня у нее был такой вид, будто она не спала пару ночей.
Роберт слонялся возле кухни, глядя, как мать с дочерью вынимают из холодильника подносы.
– Мы такое называли «ужин из телевизора», – заметил он. На самом деле все это имело вид и структуру деликатесов.
Для Роберта, впрочем, на вкус все напоминало месиво, но Рид сказал, что просто у него вкусовые сосочки на девяносто пять процентов мертвы.
Мири приостановилась – это с ней часто бывало, когда Роберт говорил что-нибудь такое, чего она раньше не слышала. Но ответ, как всегда, был полон уверенности:
– Ну, это куда лучше, чем мусорная еда по рецептам из телевизора. Тут можно смешивать и сопоставлять разные части. – Она показала на немаркированные контейнеры, шипящие в… в общем, это выглядело как микроволновка. – Смотри, у меня получилось мороженое, а у Элис… воздушное черничное желе. Bay, Элис!
Элис слегка улыбнулась:
– Я поделюсь. Ладно, понесли в столовую.
Нести пришлось втроем, зато второго рейса не понадобилось. Еду поставили на длинный обеденный стол. Камчатная скатерть с затейливым узором казалась каждый вечер другой, но сам стол был знакомый, тоже из прошлой жизни. Присутствие Лены по-прежнему ощущалось повсюду.
Роберт сел рядом с Мири.
– Знаешь, – сказал он, просто чтобы выяснить ее реакцию, – мне все это кажется слегка примитивным. Где слуги-роботы – или хотя бы просто автоматические руки, которые поставили бы телевизионный ужин в микроволновку, а потом вынули бы?
Невестка раздраженно пожала плечами:
– Там, где это имеет смысл, мы используем роботов.
Роберт помнил Элис Гонг в те времена, когда она выходила за Боба. Тогда Элис была непроницаемым дипломатом – настолько профессиональным, что почти никто и не догадывался о ее искусстве. В те дни он еще умел обращаться и со стихами, и с людьми, и воспринял Элис как интересную задачу. Но его прежняя личность не могла оставить на этой броне даже зазубринки. А эта новая Элис лишь имитировала самообладание прежней, причем с переменным успехом. Сегодняшний вечер был в этом смысле не из лучших.
Роберт вспомнил новости из Парагвая и ткнул наудачу:
– Волнуешься за Боба? Она криво улыбнулась:
– Нет, у Боба все в порядке. Мири, глянув на мать, чирикнула:
– Если хочешь видеть роботов, тебе стоит посмотреть мою коллекцию кукол.
Роботы? Куклы? Трудно доминировать над людьми, если не знаешь, о чем они говорят. Он решил отступить.
– Я в том смысле, что есть тысяча вещей, которые люди, помешанные на будущем, предсказывали сотню последних лет, а этого не случилось. Например, воздушные автомобили.
Мири подняла взгляд от дымящейся еды. В углу подноса действительно стояла чашка с мороженым.
– У нас есть воздушные такси. Это считается?
– Частично. – И тут он спросил неожиданно для себя: – А когда бы я мог такое увидеть?
Прежний Роберт отмахнулся бы от механических изобретений, как от недостойных интереса взрослого человека.
– В любой момент! Хочешь после ужина? Последний вопрос был адресован Элис наравне с Бобом. Теперь Элис улыбнулась более непринужденно:
– Может быть, на выходные.