Конец всех песен
Шрифт:
– Видение?
– улыбнулся Джеггет.
– Но его сочтут сумасшедшим, если он попытается сделать это. И они все так настроены?
– Все!
– со злостью пробормотала Амелия.
– Ему не поверят, конечно, - Джеггет рассуждал, как если бы известие было новым для него.
– Конечно, - сказала Амелия.
– И, таким образом, они не смогут повлиять на будущее. Или, если на них подействует эффект Морфейла, будет слишком поздно возвращаться сюда. Этот мир будет закрыт для них.
– Почему я должен был сделать это?
– Может быть, для того, чтобы я наверняка осталась с Джереком?
– Но вы уже с ним, моя дорогая, - последовало невинное удивление.
– Вы знаете, что я имею в виду, Лорд Джеггет.
– Вы тревожитесь за безопасность вашего мужа, если он вернется?
– Я думаю, его жизнь вряд ли измениться. То же самое нельзя сказать для бедного инспектора Спрингера и его людей, но даже тогда, учитывая, что уже произошло с ними, я не особенно боюсь. Вполне вероятно, это лучшее, что могло случиться. Но я возражаю против вашего вмешательства в вопросы... такие деликатные.
– Вы слишком много мне приписываете, Амелия.
– Думаю, нет.
– Тем не менее, если вы считаете, что лучше держать Гарольда Ундервуда и полицейских в городе, я уверен, что путешественника во времени можно отговорить...
– Вы знаете, что слишком поздно. Гарольд и остальные не хотят ничего другого, кроме возвращения.
– Тогда почему вы так расстроены?
– Вмешался Джерек.
– Двуличный родитель, если вы автор всего этого... если вы сыграли Бога, как предполагает Амелия... тогда будьте откровенны с нами...
– Вы моя семья. Вы все мои доверенные. Правдивость, допускаю, не является моим достоинством. Я не склонен хвастаться или отрицать обвинение. Боюсь, это не в моей натуре. И привычка старого путешественника во времени тоже. Если Гарольд Ундервуд испытал видение в городе, и это была не их галлюцинация, - а вы должны согласиться, что город нашпигован ими - тогда кто оспаривает, что он видел Бога!
– О, это явное богохульство!
– Не совсем так, - пробормотал путешественник во времени, - в словах Лорда Джеггета есть смысл.
– Это были вы, сэр, кто первый обвинил его в игре в Бога!
– О, я был расстроен. Позднее Лорд Джеггет оказал мне значительную помощь.
– Это вы говорили.
Только Железная Орхидея сидела молча на своем месте, наблюдая происходящее со спокойным интересом.
– Джеггет, - сказал Джерек с отчаянием, - вы категорически отрицаете...
– Я сказал тебе, мой мальчик, я категорически отрицаю, я не способен на такое. Думаю, что это своего рода гордость, - Лорд в желтом пожал плечами.
– Мы все люди.
– Вы кажетесь более, чем, - обвинила Амелия.
– Перестаньте милая леди. Вы перевозбуждены. Вопрос явно не стоит...
– путешественник во времени беспомощно помахал руками.
– Мой приход, кажется, создал некоторое напряжение, - сказал Лорд Джеггет.
– Я остановился только для того, чтобы забрать свою жену и путешественника во времени, а также посмотреть, как вы устроились, Амелия...
– Со мной будет все в порядке, сэр, если я буду идти своим собственным путем, без вашей помощи!
– Амелия!
– взмолился Джерек, - не нужно так!
– Вы успокойте меня, так?
– ее глаза сверкнули на всех них.
Они отступили назад. Лорд Джеггет Канарии заскользил к двери, сопровождаемый женой и его гостем.
– Макиавелли!
– закричала она ему вслед.
– Всюду суете свой нос! О, чудовище, принарядившийся Тьмы!
Он дошел до двери и огляделся, его глаза стали серьезными на мгновение.
– Вы оказываете слишком большую честь, мадам. Я только поправляю равновесие, где могу.
– Вы признаете свое участие в этом?
Но он уже отвернулся, и воротник спрятал его лицо. Выйдя наружу, он поплыл к поджидавшему его огромному лебедю. Она наблюдала из окна, тяжело дыша, даже Джереку не давая своей руки.
Он попытался извинить своего отца.
– Таков путь Джеггета. Он хочет только добра...
– Он может судить?
– Я думаю, ты обидела его чувства, Амелия.
– Я обидела его? Ого!
– она сложила руки под вздымающейся грудью. Он из всех делает глупцов!
– Зачем ему это? Зачем ему, как ты говоришь, играть Бога?
Она наблюдала за лебедем, пока он не исчез в бледно-голубом небе.
– Возможно он не знает сам, - сказала она мягко.
– Гарольда можно остановить, так сказал Джеггет.
Она покачала головой и двинулась назад в комнату. Автоматически она стала собирать чашки и ставить их на поднос.
– Он будет счастлив в 1896 году, никаких сомнений. Теперь, во всяком случае, и у него есть миссия, есть долг, требующий исполнения, как считает он. Я завидую ему.
Джерек понял ее мысль.
– Мы отправимся искать семена сегодня. Как планировали. Какие-нибудь цветы?
Она пожала плечами.
– Гарольд верит, что спасает мир. Джеггет верит в то же самое. Боюсь, что выращивание цветов не удовлетворит мои импульсы. Я не могу жить, Джерек, если не чувствую, что моя жизнь приносит пользу.
– Я люблю тебя!
– это было все, что он мог ответить.
– Но ты не нуждаешься во мне, мой дорогой, она поставила поднос и подошла к нему. Он обнял ее.