Конец заблуждениям
Шрифт:
В данный момент она чувствовала то же самое, мысли приходили к ней, как в лихорадке. Джина резко выпрямилась, ей показалось, что простыни залиты кровью. Она осмотрела цветочный узор, но крови, конечно же, не было.
– Что с тобой происходит? – Вайолет сидела на кровати рядом, обеспокоенно наблюдая за ней.
– Я… Я не знаю. Наверное, все дело в воде, как сказала Бетт.
– Дело не только в этом, – хмыкнула Вайолет, понизив голос. – Я имею в виду вообще все: твое внезапное появление, да еще с Дунканом… Это из-за несчастного случая? Как много ты забыла?
–
– Помнишь наш разговор прошлой осенью? Когда ты позвонила мне, рыдая?
– О моем отце?
– Нет, не о твоем отце. Ты действительно не помнишь?
– Как дела у моей девочки?
Голос Дункана заставил Джину вздрогнуть: она не видела, как он вошел в комнату. Вайолет повернулась к нему и раздраженно, даже враждебно бросила:
– Дела у нас замечательно, спасибо.
Дункан проигнорировал слова Вайолет и подошел, чтобы сесть на кровать. Он положил руку на лоб Джины.
– Может, нам стоит поехать обратно в отель?
– Мы еще не закончили разговор, – огрызнулась Вайолет.
– Разговор может подождать, не так ли? Наверное, он даже обязан подождать, если Джине нездоровится. – Дункан посмотрел на нее сверху вниз, изучая ее так же, как она изучала его, скрывая беспокойство за показной заботой. – Я думаю, ей нужен врач, – заключил Дункан.
– Если ей понадобится врач, я вызову врача, – возразила Вайолет.
– Со мной все будет хорошо, – наконец заговорила Джина, обращаясь к мужу. – Я в порядке, правда! Просто нужно немного отдохнуть. Я скоро присоединюсь к вам.
Вайолет тяжело вздохнула, когда Дункан вышел из комнаты, не закрыв за собой дверь. Он отошел, и через проем Джина увидела, как он нерешительно направляется к балкону.
– Ты говорила, что я позвонила тебе в слезах, – продолжила она шепотом, снова пытаясь сосредоточиться на подруге.
Вайолет начала отвечать, но Джина почти не слышала ее, потому что в этот момент произошла очень странная вещь. Сначала она решила, что это еще одна иллюзия, результат ее болезни. Дункан находился в другом конце комнаты, на балконе, а потом вдруг исчез. Никогда в жизни она не была так напугана. Единственное событие, с которым она могла это сравнить, был тот ужасный день, когда в девять лет она обнаружила мать, упавшую в ванной, – кошмарный эпизод, но в первый момент она всего лишь услышала грохот, а вошла в ванную позже, тогда как сейчас она повернулась, чтобы посмотреть на Дункана, – и увидела его в ту самую секунду, когда он откинулся назад на балконе, в месте, где не было ограждений, которые могли бы удержать его.
Джина смотрела, не веря своим глазам, как тело Дункана легло на воздух, как постепенно стало исчезать из поля ее зрения, как он безмолвно раскинул руки, словно желая, чтобы его поймали в спасительные объятия.
Глава восьмая
Дункан
Прага, июнь 1996 года
Тело Дункана ударилось о землю с такой силой, что ему показалось, будто из его легких выбили весь воздух. Он не чувствовал ничего, кроме гудящего онемения; он не слышал ничего, кроме звона в ушах. Когда Дункан медленно открыл глаза, то увидел над собой голубое небо, а затем испуганное лицо Джины,
– Джина, – выдохнул Дункан.
– Ты видишь меня? Слышишь?
– Да.
Рука Джины дрожала, когда она протянула ее к Дункану.
– Тебе больно?
– Не знаю. Что случилось?
– Он может пошевелиться? – спросила Вайолет, стоявшая вне поля зрения Дункана.
– Нет, не смей! – крикнула Джина мужу, сжимая его ладони. И добавила более спокойно: – Ты должен лежать неподвижно, пока не приедут медики.
– Уверена? – прозвучал голос Бетт. Дункан боялся повернуть шею, чтобы посмотреть на нее.
– Да, надо вызвать «Скорую помощь»! – снова воскликнула Джина, на этот раз глядя куда-то в сторону, где, должно быть, стояли другие девушки. – Пожалуйста, позвоните в 911 или что тут вас есть, объясните им, что случилось!
Тут Дункан начал смутно осознавать, что стоящие вокруг него люди о чем-то совещаются. Звон в ушах становился все слабее, он смог разобрать несколько фраз, даже те, что произносились приглушенным голосом, на некотором расстоянии.
– Больницы в этом городе… кто может сказать, когда… или даже если… но мы знаем кое-кого… настоящий доктор, абсолютно…
– Хорошо, зовите его, – согласилась Джина, снова присела рядом с Дунканом и взяла его за руку. Он стиснул ее ладонь, изо всех сил стараясь держаться, и почувствовал, как ее пальцы обхватили его. Она была рядом. И поэтому, сказал он себе, пусть сломаны кости, пусть возможны повреждения похуже, стоило совершить этот поступок.
– Дункан, да?
Теперь над ним нависал незнакомец с редеющими черными волосами, собранными в конский хвост.
– Да, это я, – прохрипел Дункан.
– Меня зовут Терри, – сказал мужчина с сильным австралийским акцентом. – Я сосед Вайолет и Бетт, но я еще и врач, здорово, да? Не против, если я тебя осмотрю, да? – Мужчина наклонился ближе и заглянул ему прямо в глаза. Затем он поводил пальцами взад-вперед перед лицом Дункана и попросил разрешения заглянуть ему под рубашку. – Тебе больно, приятель? А если надавлю здесь, да?
Дункан сжался. Боль была жгучей.
Терри хлопнул себя по коленям и встал, обращаясь к Джине:
– Твоему другу чертовски повезло, что он приземлился на относительно мягкую поверхность. – Повернувшись обратно к Дункану, Терри продолжил: – У тебя жуткий синяк на боку. Возможно, сломано ребро, но с этим мало что можно сделать, разве что перестать падать с балконов.
– Спасибо, – слабо произнес Дункан.
– Вот градусник, – продолжил мужчина, обращаясь к Джине, – и если его температура поднимется выше тридцати девяти или если заметишь у него покраснение либо желтизну в глазах – немедленно вези его в больницу. А в принципе, достаточно раздобыть какое-нибудь хорошее обезболивающее – и с ним все будет в порядке. Ну, у кого-нибудь есть сигарета, да?
Австралиец пошел покурить с Бетт, а Джина наклонилась к Дункану и сообщила, что Бьюэлла заедет за ними на машине. Когда та прибыла, Дункан попытался сесть. Стреляющая боль в груди заставила его съежиться, но в остальном с ним, казалось, все было в порядке. Он потер затылок, чтобы убедиться, что крови нет.