Конец заблуждениям
Шрифт:
После недолгой прогулки Дункан предложил остановиться, чтобы насладиться открывающимся видом. Они сели на скамейку недалеко от Карлова моста с прямым обзором на Пражский град, который располагался за рекой, на холме. Дункан вслух читал путеводитель по замку, но Джина не слушала. Солоноватый запах реки вызывал у нее тошноту, и ей не терпелось встретиться с Вайолет. Она порывисто встала и поторопила Дункана.
Национальный театр марионеток находился совсем недалеко, в Старом городе, чуть ниже Еврейского квартала. Он располагался в довольно современном здании на улице Затецка – единственным намеком на то, что это был театр, являлась большая кукла, примостившаяся над деревянным входом. Внутри группа молодых людей болтала и курила,
– Виолетта, американка?
Мужчина окликнул группу молодых людей в углу, и один из них, парень в черной водолазке, жестом пригласил Джину и Дункана следовать за ним. Они вышли на улицу и завернули за угол в кафе – простое помещение, заставленное столиками и уродливыми виниловыми кабинками. Воздух был пропитан сигаретным дымом и таким сильным запахом подгоревшего жира, что Джина испугалась, как бы ее не стошнило. Она шла торопливо, но молодой человек не спешил, останавливаясь, чтобы поболтать со своими многочисленными знакомыми. Посетителям было в основном за двадцать, представители разных национальностей, похоже, находившиеся на одном и том же этапе – между студенчеством и взрослой жизнью, в подвешенном состоянии, как показалось Джине, в городе, который тоже оказался в подвешенном состоянии, застряв в безрассудном моменте между незыблемым прошлым и неопределенным будущим.
Молодой человек остановился перед столиком в задней части кафе, за которым сидели пять человек, и заговорил по-чешски. Молодая женщина встала и представилась как Бьюэлла.
Она была очень высокой, с веснушчатой бледной кожей и глазами буквально жгучего желто-карего цвета – впечатляющая, как известные восточноевропейские красавицы, образчик чистого совершенства. Джина машинально взглянула на Дункана, который быстро отвел взгляд от незнакомки. В прошлом она никогда не чувствовала себя неуверенно в компании мужа и хорошеньких женщин, но события последнего дня поколебали эту уверенность, поскольку она ясно начала осознавать обоснованность своих опасений по поводу Дункана и Марины Дю Белле. Вероятно, Вайолет сможет рассказать ей, что произошло на самом деле.
– Мы приехали навестить Вайолет Шарп, – сообщила Джина прелестной незнакомке. Девушка кивнула и сделала паузу, чтобы закурить сигарету.
– Моя машина снаружи. Я вас отвезу.
Они расположились вместе на заднем сиденье очень старого маленького автомобиля, в то время как девушка курила, опустив стекло, и ветер относил дым прямиком в лица Дункана и Джины. Бьюэлла объяснила, что они въезжают в район Жижков, застроенный более дешевыми и простыми зданиями, окрашенными серой краской. Между некоторыми домами были открытые участки, где бездомные построили себе лачуги. Вдалеке стояла очень высокая и узкая башня – белая, с верхушкой в красно-белую полоску. Она была так похожа на космический корабль, что Джина спросила Бьюэллу, что это такое.
– Телебашня, – ответила девушка. – При коммунистах люди называли это здание самым уродливым в Праге. Но теперь все по-другому. Теперь город стал привлекательным для туристов, и мы начинаем любить даже уродливые его части.
Вайолет, естественно, должно было потянуть в такие районы Праги, где обязательно имелись ропщущие и обездоленные, те, кто просто не принял Запад и его самодовольные усовершенствования. В неприглядных местах, где случались беспорядки, появлялся бы импульс творить. Джина понимала, что ее подруга поступила смело, покинув комфорт Нью-Йорка, чтобы найти свое место в неустроенном и чужом мире. Джина находила это красивым и в то же время сумасшедшим и была в некотором роде изумлена тем, что Вайолет решилась на такой шаг. В этот момент она сама дрогнула – настолько сильным стало чувство
Машина свернула к кварталу шестиэтажных зданий светло-зеленых, розовых и желтых тонов. Дом Вайолет был блеклого персикового оттенка. Бьюэлла нажала на звонок, и после долгой паузы дверь отворилась. Открыла девушка, и сначала Джина приняла ее за незнакомку, но затем она по-приятельски заговорила на безупречном английском.
– Джина! Я понятия не имела, что ты сегодня придешь! – Хриплый, высокий голос, каким он ей и запомнился.
– Бетт, боже мой! – Она обняла свою бывшую одноклассницу, удивленная тем, что та все еще дружит с Вайолет, и смущенная, что не узнала ее. Вьющиеся волосы Бетт густой темной гривой обрамляли ее лицо, сама девушка значительно пополнела с момента последней встречи.
– Дункан? – Бетт оглядела его, явно немного ошарашенная. – Сегодня прям день сюрпризов.
Дункан стоял, покачиваясь на каблуках, держа руки в карманах и напряженно улыбаясь.
– Прости, что так внезапно ворвались посреди дня. Полагаю, Вайолет нет дома?
– Она в нашем концертном зале, в нескольких кварталах к югу. Но обычно она возвращается домой на обед около двух или трех, так что вы выбрали идеальное время. Я как раз заканчивала готовить.
Бьюэлла попрощалась, а все остальные поднялись по лестнице и вошли в квартиру, обставленную дешевыми старомодными вещами: слегка побитым временем диваном, потертым ковром, подушками, сваленными на полу. Джина была уверена, что если бы она села куда-нибудь, то подняла бы облако пыли. Она направилась к раздвижной двери в другом конце комнаты, которая вела на балкон. Ей нужно было подышать свежим воздухом.
– Ты можешь подождать снаружи, если хочешь. – Бетт широко распахнула дверь и жестом указала на четыре стула, расставленные вокруг облезлого от дождя стола. Пол был покрыт сколотой или расшатанной плиткой. В одном месте ограждение отсутствовало примерно на пять футов, хотя Джина предположила, что даже там, где имелись перила, создавалась в лучшем случае иллюзия безопасности. Под балконом находился участок земли, заросший сорняками, и груда гнилых досок, которые, должно быть, когда-то служили дорожкой или забором. Когда Джина наклонилась, чтобы заглянуть через край, она почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.
– Пока что выглядит не очень, – согласилась Бетт, указывая на открытую стоянку внизу. – Но у Вайолет есть планы превратить все здание в резиденцию для художников.
– Ей принадлежит все здание? – спросила впечатленная Джина.
– Да, и это, и театральное пространство. Там, где она сейчас.
– Может, нам стоит позвонить ей и сообщить, что мы приехали? – предложила Джина.
Бетт задумчиво улыбнулась.
– О, ты напомнила мне о доме. Мы нечасто звоним тут, в Праге. В смысле, едва ли у кого-то из наших знакомых есть домашний телефон. Его установка занимает шесть месяцев, и это если повезет. Боюсь, нам сейчас остается только ждать, когда Вайолет появится. Но если ты голодна, мы можем начать обедать. Я уверена, немного хлеба и риса позволят нам растянуть трапезу до четырех.
На самом деле Джина была настолько голодна, что ей даже показалось это странным – как будто она только что пробежала много миль.
Бетт ушла на кухню и вернулась через несколько минут, неся два блюда с едой: на одном были клецки, на другом – картофельные оладьи.
Они только начали расставлять тарелки, как в соседней комнате послышался шум и вошла Вайолет. Ее волосы изменились – неровно подстриженные, выкрашенные в оранжевый цвет, – но в остальном она была такой же, как раньше: высокой, с дерзкой улыбкой. При виде Джины она откинула голову назад и ухмыльнулась, обнажив свои крупные зубы. Она пересекла комнату двумя большими шагами и заключила подругу в крепкие объятия.